Шрифт:
— А Жука возьмем?
— И Жука тоже возьмем.
А Коля возьмет бумажного змея; он ему новый хвост приделал, такой длинный-длинный, из пеньковой веревки от бубликов. Все для Лиды!
Лида была совсем, совсем счастливая после трех своих несчастных дней. У нее болела голова; но зато все любили ее и она сама любила всех…
Вечером свершилось чудо. Прощаясь, Лида вдруг поцеловала тетину руку, чего не делала никогда, как ни приказывала Матрена. Она вся вспыхнула при этом, затем крепко обняла Леву, чмокнула в морду Жука и убежала галопом в детскую.
Глава XVIII
Тетя задумалась над запиской.
— От кого записка?
— Кажется, от Зининой мамы, — шепнул Коля на ушко Лиде.
Коля угадал. Зиночкина мама праздновала свои именины и приглашала тетю и папу с детьми к себе на обед и на вечер. Как быть! Тетя раздумывала, идти ли, а главное — брать ли с собой детей. Тетя решила про себя что-то, написала ответ и ничего не сказала детям. Напрасно Лида следила за тетей любопытным взором — ничего нельзя было прочитать на неизменно спокойном лице тети.
Кончились уроки, кончился и завтрак. Вернулись с прогулки. Пробило три часа.
— Дети! — сказала тетя. — Можете пойти одеваться. Мы сегодня приглашены в гости и не будем обедать дома.
Приглашены в гости! Какое огромное, редкое счастье! Знакомых было не много, детям редко приходилось бывать в гостях, и даже Коля зарделся от радости, надевая пунцовую рубашку поверх бархатных шаровар.
Лида под собой земли не чуяла. Ей казалось, что все должны радоваться вместе с нею.
— Матрена, голубушка, ты знаешь, мы в гости идем крикнула она, влетая в детскую.
— Как не знать… Юбки-то, небось, мне гладить пришлось! — сердито отозвалась Матрена.
«Какая она сердитая всегда», — подумала Лида и очень обрадовалась, когда явилась Аксюша помочь одеться.
— Аксюша! Мы платья наденем белые?
— Белые.
— Любимые, Аксюша?
— Любимые, они самые.
— Аксюша! Ведь нынче будет отличный день! Ведь дождь ни за что не пойдет?
— Зачем дождю идти! Не пойдет, — успокоительно отвечала Аксюша.
— Дождь не пойдет, а мы в гости пойдем! В любимых платьях! В гостях будем играть! Много будет гостей!.. — тараторила и кружилась Лида в руках Аксюши.
— Ах, батюшки светы! Да постоишь ли ты минуточку смирно! Дай косы-то дочесать. Вон у Матрены сестрица-то уж готова.
Аксюша взяла в руки белое платьице и готовилась набросить его через голову на Лиду, но Лида вдруг прыгнула ей на шею, прямо на белое платье.
— Аксюша, милая! Я тебе из гостей гостинчика принесу!
— Не надо мне твоего гостинчика, — рассердилась Аксюша. — У, шалунья! Все платье измяла! Постоишь ли смирно? А то и одевать брошу, уйду. У Матрены небось не завертишься.
Лида присмирела.
Аксюша застегнула последнюю пуговку, обдернула, обтряхнула, обдула со всех сторон. Лиде показалось, что нет лучше и наряднее ее и Любы, когда в белом батистовом платье, в синих лентах она проходила мимо большого зеркала в зале к тете в спальню.
Папа не собирался в гости; ему нужно было в город по делу, и он думал даже не ночевать дома.
Зато Лева придет со своею мамой! Леву приглашали особенно усердно. Зиночкина мама не могла забыть, что Лева спас ее дочку, и даже прислала серебряный ошейник Жуку.
Зиночка и Петя жили в большой каменной даче. Швейцар в ливрее отворил дверь и провел гостей по лестнице в залу.
— Здравствуйте! Здравствуйте! — приветливо говорили, встречая и раскланиваясь, хозяева.
— Здравствуйте! А обед еще не подан! — объявил Петя.
Все рассмеялись.
Высокая худая дама в шелковом платье пригласила маленьких гостей в ожидании обеда в детскую к остальным детям.
— Кто эта барыня? — спросила Зиночку шепотом Лида.
— Это Луиза Карловна, наша гувернантка. Гувернантка Луиза Карловна не понравилась Лиде.
«Верно, злая, — подумала Лида. — И юбки шумят, как у Матрены по воскресеньям».
— Какая у вас детская! Совсем не такая, как наша, — удивилась Лида. — У вас розовые занавески, а у нас синие. Зеркало какое большое! А у нас нянино маленькое. А здесь что? — спросила Лида, указывая на притворенную дверь.
— Здесь моя комната, — отвечала Луиза Карловна и встала с места.
Лида подумала, что она, вероятно, хочет показать ей свою комнату, и даже посторонилась от двери, но Луиза Карловна молча подошла к двери, щелкнула ключом и опустила его в карман.