– Вы ребята снова делаете ту говорящую сознаниями вещь, не так ли? – Спросила Сара, прищурившись на нас.

– Я просто пробую убедить Портию, что Хашмалимы являются нашей единственной надеждой в получении некоторых ответов, – сказал Тео. Ты действительно веришь мне, не так ли?

Я верю в то, что ты веришь тому, что ты говоришь, ответила я, хорошо зная, что я казалась необоснованно упрямой. Память о моем опыте с Хашмалим была слишком свежей в моей голове, как бы то ни было.

– Не спорь с ней, она столь же упряма, как длинен день, – сказала Сара, убирая ее блокнот. – Есть только одна вещь, которая кажется мне любопытной.

– Только одна? – Спросила я.

Сара дала мне взгляд, который сказал, что она не оценила моего сарказма, поворачивая солнечную улыбку на Тео, когда он вежливо спросил, что у нее был за вопрос.

– Исправьте меня, если я неправа, но эти парни Хашмалимы – те же самые, которые, ты сказал, были опасными, когда мы встретились в первый раз, правильно?

Тео кивнул.

– Ты сказал, что ты спас наши жизни, убирая нас с их пути.

– Хашмалимы – более или менее полиция для Суда Божественной Крови, но их работа охватывает больше, чем только охрана граждан Суда. Они также используются сувереном для строгого возмездия для смертных за грехи против членов Суда.

– Мы не делали ничего никому, не говоря уже о члене Суда, – указала я. – Мы только стояли на вершине, когда появилась Хоуп, и ушла с помощью ее собственной силы.

– Я не знал этого тогда, – сказал Тео, слегка поджав губы. – Как только ты сказала, что ты смертная, и все же было ясно, что ты была добродетелью, я на кое-что рассчитывал, что не было правильным. Когда я почувствовал приближение Хашмалимов, я знал, что в этом не было ничего хорошего, таким образом, я постарался убрать вас от них подальше.

– Это так романтично, – сказала Сара, счастливо вздыхая.

– Это?

– Да, это. Разве ты не видишь? Эти люди Хашмалимы – полиция в Суде Божественной Крови, и идя против них, он рисковал его собственной репутацией, если не жизнью.

Я покачала головой даже прежде, чем она закончила.

– Тео не член Суда.

– Еще нет. Но когда он станет им, разве он не будет осужден за такую вещь?

Мы посмотрели на Тео.

– Предполагаю, что Хашмалимы знают, что я помог тебе сбежать ранее, и это – довольно справедливое предположение, поскольку у них есть возможности осведомления, да, это будет одна из проблем, которые мы должны будем преодолеть, чтобы предоставить оправдание, – сказал он спокойно. Я решила, если это не было то, о чем он волновался, я тоже не должна волноваться об этом.

– Тогда хорошо. Как мы найдем Хашмалима? – Спросила его Сара.

– Их можно вызвать.

– Что заставляет тебя думать, что, даже если ты вызовешь его, что он будет говорить с тобой? – Спросила я.

Тео нахмурился. Я ужасно захотела забыть все проблемы в мире и сразу же поцеловать хмурый взгляд на его лице.

– Нет никакой причины для них не говорить. Пока вопросы выражены должным образом, мы получим ответы, которые мы ищем.

– Великолепно! Давай добираться до вызова, – сказала Сара, захватывая ее кошелек, когда она поднялась. – Я позабочусь о нашем счете за завтрак. Вы ребята забирайте ваше пальто.

– Я полагаю, что она – единственный человек, которого я встретил, кто фактически с нетерпением ждет встречи с Хашмалимом, – сказал Тео глубокомысленно, наблюдая за Сарой, когда она поковыляла к прилавку паба и передала ее кредитную карточку.

– Она ненормальная. Она падала головой несколько раз, пока была ребенком. Это сделало ее умственно отсталой. Все мы только притворяемся, что она нормальная.

– Я все слышала! – крикнула она, впиваясь в меня взглядом от прилавка.

– У нее также очень хороший слух, – сказала я, вздыхая, когда я стала собирать мои вещи.

– Все будет в порядке, Sweetling. Я буду с тобой на сей раз, – напомнил мне Тео.

Потребовалось кое-что сделать, но силы убеждения Тео, оказалось, было слишком много для Стража по имени Ноэль, которая до этого вызвала злополучного демона.

– Что теперь случилось? – Спросила я несколько часов спустя, когда мы сидели на упавшем стволе дерева, которое располагалось на одой стороне пустой гравийной стоянки для автомобилей у заброшенной рыбной фабрики в дальней стороне города.