— Я давно разучился забегать так далеко вперед, — ответил он. — День проходит за днем, ночь за ночью, время для меня бесконечно. Если я буду заглядывать в будущее, то есть в предстоящую мне вечность, то быстро впаду в депрессию. Понимаю, что тебе трудно меня понять, ведь у нас разное понятие о времени. Можно, я сегодня поеду с тобой? — вдруг спросил он. — Не хочу возвращаться домой.

— Не хочешь видеть Атанаса, — предположила я.

— Это тебя не касается, — грубо ответил он. Мне стало неприятно.

Я постаралась сдержаться, но, видимо, из-за усталости мне это не удалось.

— Не касается?! — задрожавшим голосом произнесла я и остановилась, повернувшись к нему. — Почему же? Твой милый родственник не раз пытался меня укусить и превратить в вампира! Я боюсь, что он снова попытается, и я не могу чувствовать себя спокойно, находясь с ним в одном городе! Впрочем, не только в городе, но и на одном континенте и даже на одной планете! И ты смеешь мне говорить, что это меня не касается?!

— Не сердись, — мягко остановил меня Грег и поцеловал. — Ты же видишь, я не в себе. Но я стараюсь…

Он замолчал.

«Стараешься не показывать мне, что больше не любишь…» — подумала я.

Настроение окончательно упало. На улице было тихо, тепло, тонкий серебряный ломтик прибывающей луны висел в чернильном небе и казался игрушечным. Мы шли, взявшись за руки, и со стороны казались обычной влюбленной парочкой. Но разве это было так? Мне хотелось плакать. Я не могла избавиться от гнетущего ощущения, что он меня разлюбил. И вот это недоверие… Я отлично видела Атанаса, это был не мираж, однако Грег упорно не хотел говорить, зачем он пожаловал. Да еще в компании какого-то подозрительного парня. Последнее время я во всем видела злой умысел.

Мы дошли до метро «Павелецкая», и Грег посмотрел на меня вопросительно. Я знала, что он избегает ездить в общественном транспорте, но из-за упрямства промолчала и стала спускаться по эскалатору. Он последовал за мной. Доехали мы благополучно, но почти всю дорогу молчали. Потом я подумала, что можно немного погулять в Коломенском, но Грег становился все мрачнее. Мне даже захотелось предложить ему вернуться обратно в Замоскворечье и оста вить меня на эту ночь одну. Навалившаяся ус талость только усугублялась. Это была не физическая усталость, а какая-то душевная. Я так стремилась быть с Грегом, зная, что как только мы будем вместе, мир сразу приобретет яркие краски, а мое настроение станет солнечным. И вот он со мной, но ведет себя непонятно. От него веет холодом. И от этого мне только хуже.

«Нужно или поговорить с ним обо всем откровенно, — думала я, поднимаясь на свой этаж, — или научиться не обращать на это внимания и просто жить и ждать».

— Мы можем поговорить, — вдруг сказал Грег, и я вздрогнула.

— О чем? — с деланым равнодушием спросила я и открыла дверь в квартиру. — Извини, я сразу в ванную. Мне нужно немедленно принять душ.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Хочешь, пока заварю тебе чай?

— Было бы неплохо, — улыбнулась я в ответ, бросила сумку и ушла в ванную.

Через какое-то время мы сидели на кухне. Грег не только заварил мне чай, но и сделал вкусные бутерброды. Он даже рвался приготовить что-нибудь более существенное, говоря, что я последнее время очень бледная и уставшая и мне необходимо хорошо питаться, но я поблагодарила его за заботу и отказалась.

— Меня тревожит твое состояние, — ласково начал он, когда мы устроились в гостиной на диване.

— Ты же сам все знаешь, — сухо ответила я и взяла пульт от музыкального центра. — Не помню, какой диск там стоит. — Я нажала кнопку.

раздался нежный голосок певицы МакSим.

Грег вскинул брови. Мне показалось, что он слышит хит впервые.

— Кто это? — явно удивился он. — Ты стала слушать попсу?

— Мне нравится, — ответила я. Но музыку выключила.

— Если нравится, слушай, — равнодушно ответил он. — Но так странно: «Когда я умру, я стану ветром… когда ты умрешь, ты станешь солнцем…»

— Почему странно? — удивилась я. — Это поэтическая метафора.

— Я не про то… — задумчиво проговорил он. — Сама мысль, что я умру… ты умрешь. Если получится пройти превращение, то так и будет.

— Тебя это пугает? — спросила я.