– Ничего не случилось, просто выпала пломба.

– Доктор освободится через десять минут. Потом у него свободно. Будете ждать?

– Да.

Я присел на диван. На другой его стороне сидел смуглый черноволосый парнишка в оранжевой куртке с буквами на спине: «Северный административный округ». Я взял со столика журнал «Здоровье» за март этого года, механически полистал и бросил назад.

Из кабинета вышел парень в такой же оранжевой куртке, как у того, кто сидел на диване, подошел к бабушке на ресепшн. Она сказала, повернувшись ко мне:

– Проходите в кабинет, молодой человек.

Доктор стоял у окна в – в светло-зеленом халате, с золотой цепью на шее – и смотрел, как парни выходят на улицу. Полная медсестра вытряхивала из плевательницы в урну куски окровавленной ваты.

– Не поймешь этих нерусских, – сказала она. – Зачем ему было зуб вырывать, когда можно было запломбировать?

– Денег нет, – сказал доктор. – Пломба стоит дороже.

– Так можно было временную поставить, пока деньги появятся.

– Пусть каждый решает сам за себя. Все-таки, мы живем в свободной стране. А вы с чем пожаловали?

– Выпала пломба.

– Наша? По гарантии? Неужели?

– Нет, старая.

– Хорошо, сейчас посмотрю. Присаживайтесь.

Я лег в кресло. Доктор включил лампу, навел мне на лицо.

– Откройте, пожалуйста, рот. Да, вот так, хорошо. – Он наклонился, дохнул на меня коньяком, заглянул в рот, взял железку, поковырялся в моем зубе. На среднем пальце его правой руки была золотая «печатка» с инициалами «П.П.В».

– Так больно?

– Нет.

– Отлично. Значит, зуб мертвый. Не понадобится нерв удалять. Анестезию делаем?

– Делаем.

– Люда, подготовьте, пожалуйста. Сейчас пломбу поставим – и будете в полном порядке. А по большому счету, только стоматологи ведь и лечат – из всех врачей, я имею в виду. Потому что мы знаем, за что беремся. Все просто, прозрачно – вот у вас здесь полость из-за того, что выпала пломба. А что терапевт знает о том, что происходит внутри? Ничего. Так, догадочки, предположения… – Доктор улыбнулся и подмигнул мне.

Правая сторона рта все еще оставалась под «заморозкой». Я прошел мимо «Игорного дома», магазина «Времена года», павильона игровых автоматов «777», салона «Связной», клуба «Бочка» и игрового клуба «Золотая пальма». Свернул в арку рынка, потом – сразу направо. Второй киоск в ряду был сигаретно-пивным. Я сказал усатому кавказцу:

– Большую бутылку «Очаковского» и одну «Балтику-тройку».

Из-за «заморозки» язык плохо слушался, слова звучали нечетко. Кавказец выставил на прилавок бутылки.

– Сорок одын рубль.

Я расстегнул кошелек, вынул десятки и рубль, отдал продавцу. У него были длинные, не стриженные ногти с черными ободками грязи. Я взял привязанную открывалку, откупорил «Балтику», сделал глоток, положил «Очаковское» в рюкзак.

– Слушай, а это нэ ты по тэлэвизору вэдешь пэрэдачу? – спросил продавец.

– Веду.

– Что, сэрьезно?

– Ага.

– И какую?

– «Как спиздить миллион и не сесть в тюрьму».

Кавказец захохотал. Я сделал еще глоток и отошел от ларька.

– Да-а-рогу! – прокричал маленький человечек. Он вез на тележке пакеты кефира «Домик в деревне» и молока «Лианозовское», запакованные в пленку. Я отскочил к ларьку с кормом для животных.

На площадке между третьим и вторым этажами курила Света.

– Привет, – сказал я.

– Привет. Ты сегодня что делаешь вечером?

– Ничего.

– Тогда держи. – Она вынула из заднего кармана джинсов зеленый листок.

– Что это?

– Флаер. На концерт в Р-клубе. Сегодня, в семь вечера. Без флаера вход сто пятьдесят, а по флаеру – сто двадцать. Ты, вроде, говорил, что сам раньше где-то играл… Может, тебе будет интересно…

– А что это за концерт?

– Семь групп, не очень известных, конечно. У меня знакомый играет в одной.

На флаере разными шрифтами были напечатаны названия групп: «Double Divide», «Чистые прелести», «Ультракапкан», «Желтые стрелы», «Фастфуд» и «COOLак». Ни одного из названий я раньше не слышал. Название «Желтые стрелы» было подчеркнуто ручкой.