– Читаешь четко и внятно. Затем закрываешь глаза, ни о чем не думаешь и прыгаешь. Все. Вперед. А то здесь еще немного посидишь – чахотку схватишь. Лично я уже пошел. – И на глазах изумленного Саньки Баюн вошел в стену. Затем из стены появилась кошачья лапа, помахала в воздухе и снова исчезла.

Парнишка начал быстро читать текст, не очень-то вдумываясь в смысл, стараясь только не перепутать буквы. Даже малые дети знают, что в заклинании каждая буква играет наиважнейшую роль. Дочитав до конца, он крепко зажмурил глаза и, не колеблясь, прыгнул. Ощущение было словно тело вошло в воду. Внезапно вода кончилась, и в лицо ударил влажный, свежий воздух. Он находился в березовой роще.

– Получилось. Ей-богу получилось. Не подвела Ягусина бумага. Да я тебе, Баюн, за нее век должен буду.

– Э, не спеши, дорогой. Обещание, сказанное вслух, рано или поздно выполнять придется, что не всегда потом хочется.

– Да я... Да никогда... Эх. Да мне... Да такое заклинание. Да в прежней жизни... Да я б там жил... – От осознания того, что опасность миновала, Санька просто не мог стоять на месте. Он прыгал, размахивал руками.

– Очень любопытный клинический случай. В течение пяти минут вялотекущая шизофрения переросла в крайне буйное помешательство, – раздался насмешливый голос.

Санька оглянулся и оторопел. Перед ним на невесть откуда взявшемся стуле сидел кот в белом халате, белой шапочке и, что особенно поражало, с очками на круглой морде.

– Ты чего?

– Я? Ничего. – Баюн снял очки, протер их огромным носовым платком и снова водрузил на нос. – Просто нам, исследователям душ человеческих, интересно, что чувствует бывший узник, нежданно очутившийся на свободе, и как все это влияет на его умственные способности.

Санька молча уставился на кота.

– Записку-то не потерял?

Так же молча Санька протянул бумагу.

– Ну-ка прочитай ее еще раз.

– А если я назад в камеру попаду?

– Не попадешь, не попадешь. Читай.

С запинками, с остановками (мало ли что) парнишка повторил заклинание:

– Оть тето хазь нечо илсе.

– Ну и...

– Что «и»?..

– Да-а, – протянул кот. – Крайне тяжелый случай. А при первой встрече умней показался. Ладно уж. Читай теперь задом наперед.

– «Если очень захотеть, то...» Так это не от Бабы-Яги?

– О, у нас уже успехи, – похлопал в ладоши Баюн.

– Обманщик, я тебе поверил, а ты... – начал снова заводиться Санька.

Кот шлепнулся на землю, замотал в воздухе всеми четырьмя лапами и сколько было мочи завопил:

– О великодушный, не лишай жизни несчастное животное, не сумевшее тебе угодить. – Затем снова уселся и с усмешкой произнес: – Это ты себе поверил. А я так, за углом стоял.

– Ну а если бы я в стене застрял? – не унимался бывший узник.

– Проехали, – подмигнул кот. – Значит, в книге судеб на тебе еще не поставили жирной точки. И переживать теперь нечего.

– Странный мир, – вздохнул Санька.

– Да мир тут как раз и ни при чем. Это твое отношение к нему странное.

– Может быть. Хотя сам себя-то ведь всегда считаешь нормальным. Слушай, а откуда тут это двухголовое недоразумение появилось?

– Из тридевятого царства. Ты нашего Змея Горыныча знаешь? Нет? Странно. Ладно, потом познакомлю. Он у нас с виду грозен. Гремит, рычит, огонь и дым пускает. Но это все так, внешнее. А на самом деле – добрейшей души существо. Мухи не обидит. Если, правда, вовремя заметит...

Вот ему-то и преподнесли однажды подарочек. Яйцо. Большое такое, в крапинках. Купцы, что яйцо подарили, из-за моря-окияна приехали. Странные, между прочим, купцы. Товару мало; сами незаметные, в серых плащах. Их на базаре сразу и не разглядишь. «Вот, – говорят. – Если высидеть это яйцо, то вам большой сюрприз будет». Горыныч и обрадовался. У каждого свои тараканы в голове; наш на редкостях помешался, все к себе тянет. Клады собирает. У него сокровищ этих видимо-невидимо. Яйцо он тоже к себе приволок. Прошло время, и вылупился на свет вот этот субъект. Змей поначалу обрадовался, «племяш», говорит. Но тот, чуть подрос, норов свой стал показывать. Пока мал был, Горыныча еще слушался, а затем понемногу безобразничать принялся. Чем все это кончилось, ты сам видел.

– И что с ним теперь делать?

– Никто не знает. Время покажет. – Кот был уже без халата.

– Замечательно. Я тут, понимаешь ли, без роздыху тружусь, со Злом воюю, а вы сидите и выжидаете; ждете, пока я за вас всю работу сделаю. Ладно, если вы такие беспомощные, придется мне вашего мутанта уму-разуму учить.

– Что, так сразу и начнешь? – всплеснул лапами Баюн. – Зачем тогда из темницы бежал? Змей сунется в дверь, а ты его шапкой, да по головам, по головам. Покуда не поумнеет. А что, ты ведь у нас как стихийное бедствие: куда ни попадешь, везде дров наломаешь. И что самое странное – у всех заморочки, а с тебя как с гуся вода. Уже и слух по всей земле прошел о непобедимом богатыре, которого никакое волшебство не берет. Так что будем с тебя былину писать. На худой конец – песнь. Сам же говорил, пора тебя прославлять.