Саньку охватила тихая паника. Спина моментально взмокла, и он физически обнаружил у себя сердце, которое начало валиться в пятки, но застряло в желудке. Язык присох к гортани, и никакие силы не могли его расшевелить.

Змей понял Санькино молчание по-своему.

– Ты не переживай, у тебя будет другой ритуал. Рыцарский. Его, мы слышали, в тридесятом государстве применяют. Не то что эти богатыри-лапотники. Никакой культуры. – Двухголовый на минуту замолчал. – Так о чем это я? Ах да. Ты нам сначала прошение напишешь. Мы, – головы переглянулись, – его рассмотрим. Естественно, посовещаемся. Примем решение. Если оно будет положительное, то мой лекарь у тебя где-нибудь чего-нибудь отрежет и вырастит тебе вторую голову.

– Количество голов увеличивается, только ума от этого не прибавляется. – Санька наконец обрел дар речи.

– Издевается, издевается. – Вторая голова умоляюще посмотрела на первую. Умная ответить не успела.

К трону откуда-то сбоку прошмыгнул маленький человечек в сером капюшоне и начал нашептывать что-то Змею. Обе головы склонились вниз и, вытянув шеи, внимательно слушали, изредка поглядывая на молодца. Парнишка кожей ощутил всю опасность ситуации. Кажется, нужно спешно уносить отсюда ноги.

– Я бы с удовольствием, – начал он, но закончить не успел.

– В общем, человек-то ты хороший. Наверное, – ласково проговорила умная голова.

– И вкусный, – плотоядно облизнулась другая голова.

– И это может быть, – согласилась первая. – Но речь сейчас о другом. Мы – царство маленькое, нас всякий обидеть может. Пока. Мы поэтому никому не верим. Так что есть у нас теперь большое подозрение, что ты шпиен Берендеев. И пришел сюда выведать, как нас с нашей кровной землицы изгнать. Нас, кстати, предупреждали, что могут появиться такие вот вредные людишки. Так что мы тебя сейчас в холодную посадим, а завтра поутречку мои специалисты из тебя секреты-то твои вытрясут.

– Господи. И что за народ пошел. Какой шпион? Какие секреты. Чего же ты из меня выпытать хочешь? Я тебе и так все расскажу, было бы что.

– Обмануть пытаешься? Не выйдет. Понимаешь ли, мы давно пришли к выводу, что всю правду только на дыбе или колесе сказать могут. Так уж человек устроен. Он, может, думает, что все выложил, ан нет – стоит поджарить ему пятки, как он обязательно еще что вспомнит. Да и как вспомнит – целый роман сочинит. Так что, глядишь, опять поспрошать можно.

– Так ведь от ваших спрашивалок и загнуться недолго.

– Это точно, – грустно подтвердил Змей. – Скажу больше, редко кто не загибается.

– Вот и ты, – радостно сообщила вторая голова, – скорее всего долго не протянешь.

– Ну, мутант ползучий, если выкручусь из этой переделки, уж постараюсь все сделать, чтобы жизнь тебе медом не казалась, – промычал Санька, злясь про себя, что так глупо попался.

– Гляди, гляди, зубами скрипит! – радостно завопила дурная голова. – Давай я ему откушу чего.

– Завтра. На десерт, – ответила первая голова, и уже через минуту Санька летел носом в вонючую темень холодной камеры. Дверь с лязгом захлопнулась. Наступила тишина.

А в царском дворце царила суматоха. Хряк, взъерошив волосы, мазанув себя по лицу уличной пылью, ввалился к Берендею и с придыханием прохрипел:

– Беда. На границе войско несметное появилось. На нас идут. Ежели сейчас немедля не бросим против них все силы – пропадем.

Срочно вызвали воеводу и приказали спешно собрать всю дружину до единого человека, даже охрану дворца заменить людьми советника, и вести ее навстречу противнику.

Липуне это не понравилось, но приказ есть приказ, и уже через час войско выступило в поход. Сам воевода собирался выехать утром следующего дня, так как на подходе были еще две сотни с дальних застав. Кроме того, утром ожидался Санька, и втроем с Василисой они должны были отправиться к Берендею.

В это время посреди потайной комнаты в магическом круге один за другим появлялись монахи, одетые в серые капюшоны. Короткие, отрывистые команды – и серые тени бесшумно заскользили по коридорам и переходам дворца.

Толстые ленивые «стражники» дремали на своих постах или сплетничали в караулке, и никто из них, почувствовав у своего горла холод стали, не издал ни единого звука. Охранников вязали и стаскивали в погреб.

Все бы так и прошло без шума, но Липуня допоздна задержался во дворце. На такой случай ему была отведена одна спаленка, и воевода решил переночевать в ней.

Несколько дружинников расположились для охраны у двери и, завидев напрошеных гостей, разом выхватили мечи.

Липуня, услышав звон оружия, выскочил в коридор. Часовые медленно отступали, с трудом отбиваясь от нападавших, и, завидев своего командира, в один голос закричали, чтобы он спасался, покуда они сдерживают врагов.

– Какое спасаться! – крикнул воевода и ринулся вперед. – Царя с царевной вызволять надо, а не о себе думать.

Он с холодной яростью разил врагов, но те словно чумные лезли по трупам нескончаемым серым потоком.