– Разумеется. Я не заметил ничего особенного.

– Если бы вы почувствовали, что она не сумеет выполнять свои обязанности, то взяли бы ее с собой?

– Ни в коем случае.

Юки подробно расспросила Уоррена обо всех событиях той ночи, начиная с нашей встречи у кафе и заканчивая последним моментом, который он запомнил.

– Я был очень рад, когда мы вытащили детишек из машины. Из бака могло потечь горючее, и тогда все завершилось бы очень плохо. Я связался с нашим диспетчером, Карлой Рейз, и сообщил, что Сэм Кэйбот сломал нос о подушку безопасности и у ребят могут быть внутренние повреждения. Безмозглая скотина.

– Простите, детектив?

– Говорю – я вел себя, как безмозглая скотина, потому что, пока я звонил в «скорую помощь», этот маленький говнюк стал в меня стрелять.

Мейсон Бройлз, разумеется, сразу заявил протест, и судья сделала Джейкоби замечание. Я была в восторге, что Уоррену хватило смелости назвать Сэма говнюком. Когда шум в зале утих, Юки задала моему напарнику последний вопрос:

– Детектив, вам известно, какова репутация лейтенанта Боксера среди сотрудников полиции?

– Коротко? Она чертовски хороший коп.

Бройлз мало сумел выудить из Джейкоби во время перекрестного допроса. Уоррен отвечал «да» и «нет» и не реагировал на провокации Мейсона, который пытался обвинить его в том, что он нарушил инструкции и плохо выполнял свои обязанности.

– Я сделал для этих подростков все и благодарю Бога, что ваш клиент оказался плохим стрелком, – заявил Джейкоби. – Иначе сейчас я был бы уже мертв, а не давал свидетельские показания.

Когда судья объявила перерыв, я нашла на третьем этаже укромный уголок за автоматом с кока-колой и позвонила Джо. Наш мысленный поцелуй перекрыл три часовых пояса. Молинари извинялся зато, что застрял посреди сложного расследования, связанного с угрозами терактов в нескольких аэропортах от Майами до Бостона, и поэтому не может приехать ко мне в Сан-Франциско.

Я перекусила холодным сандвичем с ветчиной и наспех глотнула кофе, после чего вернулась на свое место рядом с Юки. Заседание снова объявили открытым.

Наступил момент, которого я боялась. Юки вызвала меня как свидетеля. Я поднялась на трибуну, она встала прямо передо мной, заслонив собой семью Кэйботов, и ободряюще улыбнулась.

– Лейтенант Боксер, как вы относитесь к полицейским инструкциям и правилам?

– Очень уважительно.

– Правда ли, что в ночь десятого мая вы были пьяны?

– Нет. Я ужинала с друзьями. Когда мне позвонил Джейкоби, я пила второй бокал.

– Ваша смена уже закончилась?

– Да.

– Вам не запрещается пить не на службе, верно?

– Конечно.

– Но как только детектив Джейкоби посадил вас в свою машину, вы опять оказались на работе. Так?

– Да. Я не сомневалась, что сумею выполнять свои обязанности. Точно так же я думаю и теперь.

– Разве вы не говорили, что стараетесь не нарушать инструкции?

– Да, но возникают обстоятельства, которые в правилах не предусмотрены. В подобных случаях приходится действовать по ситуации и полагаться на личные знания и опыт.

Юки продолжала задавать вопросы, и я рассказала всю историю до того момента, как мы с Джейкоби открыли исковерканный автомобиль и освободили Кэйботов.

– Я допустила ошибку, потому что увидела детей. Мне казалось, им очень плохо.

– Почему вы так решили?

– Они оба плакали, особенно Сэм. У него кровоточил нос, его рвало, и он обращался ко мне с просьбами.

– С какими именно?

– Он просил: «Не говорите моему отцу. Он меня убьет».

– Что вы сделали потом?

– Детектив Джейкоби уже сказал – нам пришлось вытащить их из машины. Существовала опасность, что бензобак взорвется. Я спрятала в кобуру оружие, чтобы покрепче ухватиться за дверь, и мы освободили пассажиров.

– Продолжайте, лейтенант.

– Как только они вышли, я должна была надеть на них наручники. Но я считала их жертвами аварии. Когда я попросила Сару показать права, она вытащила из куртки пистолет и выстрелила в меня два раза, в плечо и в бедро. Я упала.

– Где в это время находился детектив Джейкоби?

– Он звонил в «скорую помощь».

– Где было его оружие?

– В кобуре.

– Вы уверены?

– Да. Он звонил по телефону. Оружие было в кобуре. В момент выстрела я успела ему крикнуть: «Пистолет!» Он обернулся и увидел, как я падаю. Затем Сэм Кэйбот дважды выстрелил в детектива Джейкоби.

– Вы хорошо это помните, лейтенант? Вы не теряли сознания?

– Нет, я все видела.

– А детектив Джейкоби – он потерял сознание?

– Да. Я подумала, он убит. Сэм Кэйбот пнул его ботинком в голову, а он даже не шевельнулся и не пытался защититься.

– Значит, вы видели, как Сэм Кэйбот ударил его ботинком в голову? Продолжайте.

– Наверное, они решили, что я мертва, и больше не обращали на меня внимания.

– Протестую. Свидетель делает предположения.

– Протест принят.