Я задумался. С горечью мне пришлось признать его правоту, наше земное человечество со стороны вовсе не выглядит таким уж разумным. Теперь понятно, почему с нами никто не хочет общаться — не признают за равных. А, если совсем уж честно, то нас считают какой-то опасной заразой. Я не удивлюсь, если нам раз и навсегда перекроют дорогу в космос. Ну, позволят, конечно, шарахаться в пределах нашей Солнечной системы, но и то только в том случае, если в ней больше нигде нет никакой жизни.

— Тебе неприятно это слушать? — Участливо поинтересовался Белёк. — Извини, я не хотел тебя обидеть, но я говорю правду.

— Согласен, — почему-то сказал я, хотя мне безумно хотелось с ним поспорить.

— Ну, мне пора, — засобирался он и бросил взгляд в сторону балкона.

— Постой, я хочу тебя ещё кое о чём спросить.

— Я слушаю, — тебе голос его звучал глухо, как будто он находился где-то далеко. — Я готов ответить на любой твой вопрос.

— Скажи, а почему ты не стал этого делать, когда я болел?

— Это было опасно, — просто объяснил он. — До тех пор пока не будет сформировано ядро, любой вирус сможет уничтожить ВВВ. Ему необходимо освоиться и закрепиться в твоём организме. На это может уйти неделя — две. Но зато потом он будет неистребим и станет заботиться о тебе. Он грустно усмехнулся и направился к балкону.

— Белёк, — попытался остановить его я, — скажи, а что будет со мной?

— Я не знаю, — честно признался он, даже не повернувшись в мою сторону. Видимо потерял ко мне интерес. — Это уже зависит от тебя. Ты получил такой подарок, о котором можно только мечтать, вот и подумай, как им воспользоваться с умом.

— А мы ещё увидимся с тобой? — Спросил я с тоской. Мне почему-то было грустно расставаться с этим забавным существом.

— Я не знаю, но всё может быть. Мой народ ничего не отрицает.

Я хотел уловить тот момент, когда он исчезнет, чтобы понять, как же это всё происходит, но ничего не вышло. Всё произошло так же незаметно, как и в первый раз. Вот он стоял и вот его уже нет. Всё ещё не желая верить в то, что произошло, я рванулся на балкон и посмотрел вниз. Нет, распластанного на асфальте тела нигде не было видно!

Субботнее утро началось не по субботнему паршиво. Конечно, теперь выходные не играли для меня никакой роли, но сказывалась привычка. Так вот эта суббота превратилась для меня в настоящий кошмар. Меня тошнило так, что, просидев час в обнимку с унитазом, я ещё радовался тому, что не выблевал свой желудок. Но этим дело не ограничилось, меня швыряло из стороны в сторону так, словно я находился на палубе корабля во время сильнейшего шторма. Создавалось впечатление, что основательно перепил.

— Блин, что за дрянь такая?! — Удивился я сам себе. — Ведь трезв, как стёклышко.

Держась за стены, я направился к телефону. Обнаружилось ещё одна неприятность — все цвета и краски стали вдруг ненормально яркими, даже серый цвет, уж на что нейтральный, резал глаз. Я уже не говорю про звуки! Тиканье часов выводило из себя. Оказывается, не зря в ушах есть и молоток и наковальня! Теперь какой-то полоумный кузнец орудует там вовсю, пытаясь свести меня с ума.

— Кому неймётся в такую рань? — Услышал я в трубке бас Толика.

— Толян, Надюху позови, — жалобно попросил я.

Я понимаю, что наши странные отношения могли бы кого угодно привести в замешательство, но сам уже давно ко всему привык. Меня совсем не удивляло то, что два мужика делят между собой одну женщину и при этом остаются в хороших отношениях. Просто женщина нам попалась такая, что её постоянно хочется передать кому-то третьему, чтобы потом посыпать голову пеплом и жалеть о том, что не смог удержать.

— Надька там твой второй муж звонит, — в трубке послышалось лошадиное ржание, а потом звонкий шлепок — это Надюха съездила Толяну по роже. Когда он трезвый она может себе это позволить.

— Ну, что ещё? — Не размениваясь на приветствия, спросила Надежда.

— Надь, а что надо делать при отравлении? — Жалобно спросил я.

— Ты опять нажрался просроченных йогуртов? Сколько тебе раз говорить, чтобы смотрел на срок годности?!

Много раз она мне это говорила, но я почему-то постоянно это забываю. Но на этот раз просроченный йогурт не при чём. Отравился я чем-то другим. Попытался вспомнить, что ел накануне, но ничего подозрительного вспомнить не смог.

— Надь, что мне делать?

— Надо промывание желудка делать, — безапелляционно заявила она. — Нагрей побольше воды, дай ей остыть и потом пей до посинения.

— Я уже посинел, — глядя на себя в зеркало, констатировал я. — А промывать там уже нечего. Я выблевал всё, кроме собственного желудка.

— Тогда выпей активированного угля и побольше.

— У меня его нет.

Надька шумно вздохнула.

— Сходи и купи, надеюсь, поноса у тебя нет?

— Пока нет, но, что дальше будет, я не знаю. Но дело не в этом, я ходить не могу…