– Лучше выпить мне налейте, – проворчал я, плюхаясь в кресло, – а то я замерз, как собака!

Борис глянул на Толяна, тот быстро налил полбокала коньяка и подал его мне. Я с наслаждением отхлебнул ароматной янтарной жидкости и оглядел присутствующих. Кроме меня, коньяк пила только Ирка. Она смотрела невидящим взглядом куда-то сквозь нас, в ее тонких пальцах дымилась ментоловая сигарета «Вог». Николаша сидел на краешке стула, зажав руки между колен, ссутулившись и сжав плечи. Он уставился в паркет, словно изучая древесные узоры на лакированных дощечках. Остальные молча смотрели на меня.

– Ну, как съездили? – нарушил молчание Борис.

– Отлично, – с готовностью отозвался я. – Теперь я могу рассказать все! Но для начала я хотел бы напомнить вам высказывание одного философа. Не помню, как его звали, но……

– Да на кой нам твой философ сдался! – раздраженно воскликнул Борис. – Давай-ка короче – говори, кто убийца!

– Начнем с того, что убийца был не один, – возразил я. – Если тебя интересует, кто убил Кешу, открыв тем самым кровавый отсчет жертв, то это был Элис.

– Я так и думал, – пробормотал Борис, потирая лоб, и нетерпеливо спросил: – А кто же в таком случае убил Элиса?

– Никто, – ответил я. – Просто несчастный случай.

– Вот как! – Борис недоверчиво поднял бровь. – Ну а кто же тогда убил Леру и тяжело ранил Витюшу?

– Каспер.

– Что?! – вздрогнул Борис. – Какой еще Каспер?! Ты в своем уме?!

– Ну-ну, – укоризненно покачал я головой, – это я тебя должен спрашивать о Каспере, а не ты меня! Разве ты не помнишь вашего с Элисом одноклассника, Костю Касперина, известного под прозвищем «Каспер»?

– Помню, все я помню, – раздраженно отозвался Борис, – только я не понимаю, откуда здесь мог взяться Каспер!

– Тогда позволь мне начать с самого начала и, будь добр, не перебивай меня, – потребовал я.

– Валяй, – махнул рукой Борис, наливая себе коньяк.

И я начал.

– Может быть, кому-то рассказанная мной история покажется всего лишь цепью случайностей, нелепым стечением обстоятельств. Однако это не так. Один философ когда-то сказал простую, но удивительно правильную вещь: «Все сокровища мира не стоят человеческой жизни». Ведь это так просто понять и запомнить! Но нет! Мы упорно меняем человеческие жизни на горсть монет и после этого еще лицемерно удивляемся: отчего это мир становится все хуже и хуже? А ведь все читали в школе «Преступление и наказание», все знают слова Достоевского – про слезинку ребенка….

Я прервался, глотнул коньяка и перешел к делу.

– Ладно, обойдемся без философии.… За точку отсчета своего повествования я возьму знакомство Элиса с мадам Зябликовой, ибо именно сотрудничество этих двух человек и породило все дальнейшие проблемы. Я могу ошибаться в деталях, но в общих чертах дело обстояло так.… Сказать, что Элис был очарован Зябликовой, было бы ошибкой. Скорее, будучи полной противоположностью Ирины, она способствовала созданию вокруг Элиса атмосферы некоей гармонии. Нежная, умная, романтичная и в то же время домовитая и хозяйственная Ирина как бы дополнялась недалекой, но весьма хитрой, оборотистой и энергичной мадам Зябликовой. Да простит меня Ирина, но Элис искренне считал, что с появлением мадам Зябликовой – в качестве его партнера по бизнесу и одновременно его любовницы – он, наконец-то, достиг необходимой жизненной гармонии!

Ирка никак не отреагировала на мои слова, и я продолжил:

– Но гармония не бывает вечной. И Элис очень скоро в этом убедился. Мадам Зябликова, помимо некоторых своих достоинств, обладала и одним существенным недостатком: мужем по имени Иннокентий. Постоянно и во всем помыкая супругом в своей семейной жизни, мадам Зябликова тем не менее почему-то считала его незаурядным администратором. Наверное, потому, что Зябликов блестяще справлялся с ведением домашнего хозяйства. И по мере того, как все больше и больше денег вкладывала мадам Зябликова в фирму «Мелиса», Иннокентий Зябликов поднимался все выше и выше по административной лестнице. Элис забеспокоился только тогда, когда Зябликов стал руководителем отдела маркетинга и за полгода своей бурной деятельности вверг доселе доходное предприятие в убытки. Элис попытался объясниться с мадам Зябликовой по поводу ее благоверного, но натолкнулся на стену непонимания. Более того, ожидалось расширение производства, и мадам Зябликова пожелала, чтобы ее супруг возглавил дочернюю фирму. В довершение всего Элис весьма чувствительно проигрался в карты, и перед ним отчетливо замаячил призрак финансового краха. Он подвергся атаке с двух сторон. С одной стороны, его «прессовала» мадам Зябликова, требовавшая от него срочной продажи – ей лично – сети магазинов «Кредо», которая принадлежала Ирине и которой руководил брат Ирины, Виктор Сергеев. С другой стороны, вызывал беспокойство и скупивший все долги Элиса Борис Барсуков…. Извини, Борис, но все вокруг в открытую говорили, что ты скрупулезно скупаешь все долги Элиса с единственной целью: под угрозой разорения заставить его покинуть Ирину. Конечно, двадцатилетнее ожидание взаимности от любимой женщины способно подвигнуть человека на многое – но ведь ты собирался хладнокровно раздавить своего друга!

– Глупости! – возмутился Борис. – Я скупил долги Элиса, чтобы спасти его от разорения!

– Нет, – покачал я головой, – позволь тебе не поверить. Элис рассказал мне содержание ваших бесед. Ты же впрямую потребовал от него развода с Ириной в обмен на его карточные долги!

– Он меня не так понял! – возразил Борис.

Я махнул рукой и продолжил:

– Впрочем, имеет значение лишь одно: Элис сделал вывод, что пора спасать то, что еще возможно было спасти. Он дал положительный ответ по поводу продажи магазинов «Кредо» мадам Зябликовой и согласился с назначением Иннокентия главой строительной компании «Мегаблок». Одновременно Элис передал контрольный пакет «Кредо» Борису, в уплату за долги. Он столкнул лбами Зябликову и Барсукова. Впрочем, Элис вовсе не оставил свою супругу без средств к существованию: Ирина по-прежнему являлась владелицей небольшой, но весьма процветающей компании по продаже недвижимости. Эта компания стала последним бастионом обороны бывшей империи Элиса. Элис пытался уберечь от продажи и разорения все, что было можно, и не останавливался ни перед чем. В дело шли фирмы-однодневки, липовые договоры и прочий джентльменский набор «бизнеса по-новорусски». Поэтому неудивительно, что совместными усилиями управляющего сетью «Кредо» Виктора Сергеева – брата Ирины – и Элиса за короткий срок значительные суммы ушли из оборота и в итоге дали убытки. После чего Виктор благополучно перебрался на пост директора фирмы по торговле недвижимостью, принадлежавшей его сестре. А Элис занялся делами своего брата…

Зная, что дни Николаши на посту исполнительного директора катившейся к банкротству «Мелисы» практически сочтены, Элис заблаговременно приобрел на его имя две роскошные квартиры в престижных районах Москвы. Излишне говорить, что деньги были хитрым образом изъяты из оборота компании. Короче, госпожа Зябликова и Борис Барсуков стали владельцами предприятий, еще недавно процветавших и вдруг стремительно разорившихся. Вернее, разоренных… И если разорение «Мелисы» и дочерней компании еще можно было бы списать на вопиющую некомпетентность Зябликова, то в случае с «Кредо» Борис сразу понял: его нагло обокрали! Тем временем, позаботившись о родственниках, Элис счел, что теперь ему следует позаботиться и о себе. Вот тогда-то он и придумал комбинацию с полотном Жерома, о которой ранее уже поведал нам Борис. Борис своим внутренним чутьем уловил: Элис что-то замышляет! И когда он случайно узнал о пожаре на бывшей даче Элиса, проданной им со всей обстановкой моему двоюродному брату Артему, тогда Борис нанял частного детектива и велел ему выяснить: сгорела ли вместе с дачей копия картины Жерома «Переход Ганнибала через Альпы», о покупке оригинала которой Элис вел переговоры с известным голландским коллекционером? Детектив собрал убедительные доказательства, что копия Жерома была похищена поджигателем. Все правильно, Борис?