Сначала Полли съ твердостью отказалась; но мало-по-малу она начала привыкать къ дерзкому предложенію, соединяя его съ мыслью о миломъ Котл. Наконецъ, убдившись, что не большая бда одинъ разъ безъ спросу отлучиться изъ дому, она согласилась, что выдумка Сусанны была очень благоразумна.

Когда дло было слажено, маленькій Павелъ принялся кричать, какъ-будто предчувствовалъ, что затя къ добру не поведетъ.

— Что это съ ребенкомъ? — спросила Сусанна.

— Кажется, онъ продрогъ, — сказала Полли, расхаживая съ нимъ по комнат взадъ и впередъ и убаюкивая его на рукахъ.

День былъ пасмурный, настоящій осенній день. Когда кормилица, укачивая ребенка, заглядывала по временамъ въ заплаканныя стекла окна, на двор дико жужжалъ пронзительный втеръ, поблекшіе листья съ шумомъ падали съ чахлыхъ деревьевъ, и ей становилось страшно, и сердце ея судорожно сжималось, и она крпко прижимала къ груди трепещущаго младенца.

Горькое раздумье взяло робкую Полли, когда поутру на другой день она сообразила всю опасность дерзкаго предпріятія. Бдная мать уже ршалась было со страхомъ и трепетомъ предстать предъ грозныя очи м-ра Домби и умолять его о позволеніи повидаться съ номеромъ сто сорокъ седьмымъ; но черноокая подруга ея и слышать не хотла объ этомъ намреніи. Что длать? Ужъ такова была натура Сусанны Нипперъ, Выжиги, что если ей разъ чего захотлось, это — что называется — тотчасъ же слдовало вынуть, да положить. У ней доставало довольно твердости духа хладнокровно смотрть на чужія бды и неудачи, зато она терпть не могла, когда сама попадалась въ просакъ, или просто, когда ей въ чемъ-нибудь прекословили. На этотъ разъ она столько придумала непреоборимыхъ препятствій къ выполненію законнаго намренія м-съ Ричардсъ, и вмст такъ убдительно доказывала необходимость противозаконной выходки, что едва только м-ръ Домби вышелъ изъ-за воротъ, какъ неразумный сынъ его летлъ уже безъ оглядки по направленію къ садамъ Стаггса.

Пресловутые сады Стаггса находились въ захолустьи, которое окрестнымъ жителямъ было извстно подъ именемъ Кемберлинскаго Города, или Кемденскаго тожъ. Сюда-то направили стопы свои дв быстроногія няньки м-ра Домби вмст со своими питоіщами: Ричардсъ, разумется, несла на рукахъ Павла, a Сусанна вела за руку маленькую Флоренсу, по временамъ, порядка ради, давая ей пинки и толчки, что она считала совершенно необходимымъ для здоровья своей воспитанницы.

Въ эту самую пору первый ударъ страшнаго землетрясенія совершенно разрушилъ въ Лондон цлый кварталъ, и свжіе слды этой ужасающей грозы виднлись на каждомъ шагу. Высочайшіе дома со всего размаху шарахнулись внизъ и запрудили своими развалинами цлыя улицы съ ихъ переулками. Здсь образовались глубокія ямы и каналы; тамъ возникли огромные холмы изъ глины и земли. Здсь опрокинутыя и перековерканыыя тлги въ безобразномъ хаос лежали при подошв крутого неестественнаго холма; тамъ, въ какомъ-то чудовищномъ пруду мокли и ржавли перепутанныя полосы желза. Откуда-то явились мосты, ни къ чему ненужные, переулки, по которымъ никто не проходилъ, временные дома и ограды изъ толстыхъ бревенъ и досокъ въ самыхъ невроятныхъ положеніяхъ; вавилонскія башни разнокалиберныхъ трубъ съ оторванными наконечниками, остовы постоялыхъ дворовъ, обломки неоконченныхъ стнъ и арокъ, площади, загроможденныя кирпичами, известью, мломъ; подмостки, лса, гигантскія формы крановъ, треножники, всы и прочее. Тутъ были сотни тысячъ неокоыченныхъ фигуръ, безъ лица и образа, торчавшихъ на боку и вверхъ ногами, въ земл, въ воздух, въ вод: хаосъ непостижимый для ума, какъ страшпый сонъ, какъ дикая мечта! Кипучіе ключи и огненныя изверженія, необходимые спутники землятрясеніи, съ яростью врывались на различные пункты грозной сцены. Клокочущая вода шипла и волновалась въ разрушенныхъ стнахъ, откуда въ то же время, какъ изъ кратера вулкана, съ яркимъ блескомъ и громкимъ ревомъ, исторгалось пожирающее пламя. Все пришло въ безпорядокъ, все измнило здсь свои законы, постановленія, привычки.

Еще неоконченная и неоткрытая желзная дорога была въ работ, и изъ самой сердцевины этого страшнаго безпорядка уже виднлись ея рельсы, — новый могучій встникъ цивилизаціи и успховъ человческаго разума.

Между тмъ сосдніе жители еще съ нкоторымъ сомнніемъ посматривали на желзную дорогу. Двое смлыхъ спекуляторовъ затяли проложить нсколько улицъ, и одинъ уже началъ постройку домовъ, но принужденъ былъ остановиться среди грязи и пепла. Другой прожектеръ выстроилъ съ молотка новый трактиръ подъ вывской: "Гербъ Желзной Дороги"; тутъ не было риску; трактирщикъ во всякомъ случа надялся продавать вино работникамъ и мастеровымъ. Распивочная лавочка, для вящщей важности, переименовалась въ "Домъ Перепутья Землекоповъ"; a содержатель колбасной лавочки привсилъ огромную вывску: "Състной Домъ Желзной Дороги". Появилось тоже нсколько гостиницъ и постоялыхъ дворовъ; но все это не значило ничего, и вообще довріе публики къ новымъ рельсамъ было покамстъ еще очень слабо. Около самой дороги паслись коровы, свиньи, помщались хлвы, стойла торчали навозныя ямы, мусорныя кучи, строились плотины, сады, бесдки, фабрики, валялись устричныя раковины въ устричный сезонъ, раковая шелуха въ раковую пору, куски разбитой посуды и завядшіе листья капусты во всякое время года. Ограды, перила, столбы съ разными приказами, наказами, запрещеніями, неуклюжія лачужки съ неуклюжими угодьями, — все это гордо стояло на прежнихъ мстахъ и какъ будто издвалось надъ суетливой дятельностыо смлыхъ антрепренеровъ. Ничто не улучшалось и не думало улучшаться отъ новой дороги, и если бы опустошенная, взрытая и перерытая земля отличалась завиднымъ даромъ смха, она съ презрніемъ захохотала бы вмст съ окрестными жителями, которые вдоволь потшались на свой пай.

Упомянутые сады Стаггса питали особенное презрніе къ желзной дорог. Это былъ небольшой рядъ домовъ съ грязною окрестностью, отгороженною старыми воротами, обручами изъ бочекъ, парусинными лоскутьями, плетнемъ, жестяными котлами съ выбитымъ дномъ и мстами перержавлой желзной ршеткой, втиснутой въ разныя щели. Здсь садовники Стаггса сяли турецкіе бобы, разводили куръ, гусей, кроликовъ, строили гнмлыя бесдки изъ старыхъ лодокъ, сушили платья, курили трубки. Нкоторые думали, что сады Стаггса получили свое имя отъ покойнаго капиталиста, нкоего господина Стаггса, который выстроилъ домики для собственнаго удовольствія. Другіе, особенно любившіе эту окрестность, были того мннія, что имя «Стаггса» произошло отъ стада оленей (stags), которые въ незапамятныя времена паслись въ тнистыхъ рощахъ этого предмстья. Какъ бы то ни было, весь околотокъ считалъ сады Стаггса священной рощей, которая не увянетъ ни отъ какого забавнаго изобртенія, и такова была общая увренность въ ея долговчности, что одинъ трубочистъ, жившій на углу, человкъ въ нкоторомъ смысл политическій между окрестными жителями, публично и торжественно объявилъ, что въ случа открытія желзной дороги, если только она откроется, двое мальчишекъ вскарабкаются по его повелнію на кровлю, и съ вершины трубы, съ метлами въ рукахъ, громогласно ошикаютъ вагоны и предскажутъ безразсудной компаніи неизбжное паденіе.

И въ этотъ богоспасаемый пріютъ, котораго самое имя до сихъ поръ тщательно скрывали отъ м-ра Домби, судьба и м-съ Ричардсъ занесли маленькаго Павла.

— Вотъ мой домъ, Сусанна! — сказала Полли, указывая на одну изъ лачужекъ,

— Неужели?

— Да. A вонъ y воротъ стоитъ сестра Джемима съ моимъ ребенкомъ на рукяхъ. Рекомендую.

И при вид сестрицы Джемимы, Полли пустилась бжать со всхъ ногъ, прискакала къ воротамъ, промняла въ мгновеніе ока благороднаго питомца на своего сына, къ невыразимому изумленію молодой женщины, которой показалось, будто маленькій Домби прилетлъ къ ней съ облаковъ.

— Какъ? ты ли это, Полли? — кричала Джемима. — Охъ, какъ ты меня напугала! Кто бы могъ подумать? Пойдемъ, пойдемъ! Дти съ ума сойдутъ отъ радости, когда увидятъ тебя. Какъ ты похорошла, Полли!

Дти точно перебсились, если судить по тому гвалту, съ какимъ они взапуски бросились на мать и поволокли ее къ низенькому стулу, гд она, окруженная розовыми малютками, услась какъ пышная зрлая яблоня, обремененная наливными вкусными плодами, которые очевидно вс разрослись отъ одного общаго дерева. Впрочемъ, Полли возилась сама не мене дтей, и уже тогда только, какъ совершенно выбилась изъ силъ, когда волосы ея въ безпорядк растрепались по румяному пылающему лицу, и когда новое крестильное платье совсмъ было измято, суматоха немного пріутихла, и почтенное семейство пришло въ память. Но и тутъ еще младшій Тудль, сидвшій на колняхъ, обхватилъ обими руками ея шею, между тмъ какъ другой постарше сзади вскарабкался на стулъ, и длалъ отчаянныя усилія поцловать мать въ затылокъ.

— Посмотрите-ка, вотъ со мной пришла хорошенькая миледи, — сказала Полли. — Какая она скромная, смирненькая! Прекрасная барышня, не правда ли?

Это обращеніе къ Флоренс, которая, притаившись y дверей, пристально смотрла на трогательную сцену, обратило на нее вниманіе маленькихъ Тудлей. Въ это же время послдовало формальное представленіе миссъ Нипперъ, которая уже начинала безпокоиться, что ее совсмъ забыли.

— Ахъ, душенька Сусанна, пойдите сюда, моя милая, посидите немножко! — проговорила Полли. — Вотъ моя сестра Джемима, — рекомендую, сестрица; не знаю, что бы я стала длать, если бы не добрая Сусанна Нипперъ: вдь безъ нея мн бы не быть здсь.