— Ну да, да, — отвчалъ старикъ Соль, опуская руки въ карманы и сдавливая свой валлійскій парикъ, какъ будто выжималъ оттуда золото, — я скопилъ-таки малую толику, но изъ этой суммы, милый Недъ, нельзя взять ни полушки. Я, видишь ты, старлъ и отсталъ отъ времени, a Вальтеру нужны деньги. Вдь ему не по міру идти, когда я умру. Нтъ, объ этихъ деньгахъ ни полслова. Все равно, какъ бы ихъ и не было. Да y меня таки и нтъ ихъ. Что я заврался, старый дуракъ? Гд y меня деньги? гд?

И онъ дико повелъ глазами вокругъ комнаты, какъ полоумный скряга, который совершенно забылъ, куда запряталъ свои деньги. Въ самомъ дл, капитанъ начиналъ думать, что пріятель его того и гляди ползетъ въ трубу или въ погребъ и вытащитъ оттуда нсколько фунтовъ золота и серебра, но Соломонъ Гильсъ выдумалъ другую штуку.

— Я отсталъ отъ времени, любезный другъ, — скаалъ онъ, — далеко отсталъ. Поздно, да и не къ чему догонять его. Продамъ вс вещи, выплачу долгъ, да и пойду куда-нибудь положить свои старыя кости. Духъ мой ослаблъ, силы меня остаили, и я чувствую, что начинаю выживать изъ ума. Лучше все покончить разомъ… и баста! Пусть его возьметъ инструменты, возьметъ и его, — съ усиліемъ проговорилъ старикъ, указывая на деревяннаго мичмана, — видно, прошли наши красные дни. A и то сказать, пожили довольно; пора костямъ на мсто.

— Полно, дружище, полно! — сказалъ капитанъ, — На кого-жъ ты Вальтера-то оставишь? забылъ? Посиди тутъ, Соломонь, a я за тебя подумаю… Ахъ, чортъ побери, не сталъ бы я долго думать, если бы пансіонъ былъ побольше. Дло вотъ въ чемъ, скажу я теб: держи голову прямо на втеръ, и все пойдетъ, какъ по маслу.

Старикъ Соль поблагодарилъ его отъ всего сердца и прислонился головой къ камину.

Капитанъ Куттль скорымъ шагомъ и съ самымъ ршительнымъ видомъ началъ маршировать по комнат, опустивъ густыя брови до самаго носа и заложивъ лвую руку назадъ. Вальтеръ притаилъ дыханіе и не смлъ пошевелиться, изъ опасенія остановить потокъ глубокихъ размышленій. Напротивъ, м-ръ Брогли, не считая нужнымъ церемониться съ почтенной компаніею, преспокойно разгуливалъ по всмъ направленіямъ магазина, и, насвистывая какую-то веселую мелодію, заглядывалъ въ телескопы, барометры, ощупывалъ компасы, магнитныя стрлки, и вообще старался показать видъ человка, въ совершенств знакомаго съ устройствомъ и употребленіемъ всхъ этихъ инструментовъ,

— Валли! — воскликнулъ, наконецъ, Куттль, — теперь я знаю, что длать.

— Неужели? — вскричалъ Вальтеръ съ величайшимъ одушевленіемъ.

— Поди-ка сюда, любезный, — продолжалъ капитанъ. — Магазинъ одно обезпеченіе; мои вещи — другое. Твой адмиралъ дастъ намъ денегъ.

— Кто, м-ръ Домби? — спросилъ Вальтеръ, поблднвъ, какъ полотно.

Капитанъ съ важностью кивнулъ головой, и, указывая на Соломона Гильса, продолжалъ:

— Взгляни-ка на него, любезный; пристальне взгляни. На немъ лица нть. Если продать вс эти вещи, онъ умеръ непремнно — я его знаю. Мы должны перепробовать вс средства и, теперь теб надо ухватиться…

— За м-ра Домби! Ахъ, Боже мой! — воскликнулъ Вальтеръ.

— Ты прежде всего сбгай въ контору, и справься, тамъ ли онъ, — сказалъ капитанъ, толкая въ спину озадаченнаго юношу. — Живй!

Взглядъ на дядю окончательно убдилъ молодого человка въ необходимости слпого повиновенія капитанской команд. Онъ побжалъ со всхъ ногъ, и чрезъ нсколько минутъ воротился съ печальнымъ извстіемъ, что м-ра Домби нтъ ни дома, ни въ контор. Была суббота, и онъ ухалъ въ Брайтонъ.

— Вотъ что, Валли! — сказалъ капитанъ, по-видимому, приготовившій себя къ этому извстію. — Мы подемъ въ Брайтонъ. Я самъ провожу, и, если нужно, представлю тебя твоему адмиралу. Мы подемъ посл обда въ первомъ дилижанс.

При всемъ уваженіи къ личнымъ достоинствамъ капитана Куттля, Вальтеръ видлъ на этотъ разъ настоятельную необходимость отказаться отъ его обязательныхъ услугъ, думая, не безъ основанія, что м-ръ Домби, грозный и страшный Домби, не могъ придать большого вса рекомендаціи добраго моряка. Тмъ не мене, молодой человкъ удержался отъ всякаго намека на неумстность такой выходки, потому что самъ капитанъ былъ о себ совершенно противныхъ мыслей и, вроятно, счелъ бы непростительной дерзостью, если бы молокососъ въ настоящемъ случа вздумалъ ему указывать. Простившись на скорую руку съ Соломономъ Гильсомъ, капитанъ Куттль опять сложилъ въ свой карманъ наличныя деньги, ложечки, щипчики и серебряные часы — съ очевиднымъ намреніемъ, какъ съ ужасомъ думалъ Вальтеръ, произвести этими вещицами оглушительное впечатлніе на м-ра Домби — и немедленно побжалъ къ дилижансу, безпрестанно повторяя на дорог, что онъ ни на мииуту не покинетъ своего Валли.

Часто и долго съ безпримрнымъ усердіемъ майоръ Багстокъ производилъ на Княгининомъ Лугу наблюденія надъ маленькимъ Павломъ черезъ свою д_в_у_х_с_т_в_о_л_ь_н_у_ю т_р_у_б_у. Коренной туземецъ, вступившій для этой цли въ дружескія сношенія съ горничной миссъ Токсъ, доставлялъ своему барину ежедневные, еженедльные и ежемсячные рапорты относительно разныхъ разностей, происходившихъ въ скромномъ жилищ спсивой сосдки. Плодомъ всхъ этихъ разысканій было твердое намреніе познакомиться съ м-ромъ Домби, и ужъ, конечно, старичина Джой, если нужно, могъ завязать знакомство съ самимъ чортомъ.

Миссъ Токсъ постоянно держала себя весьма осторожно и холодно уклонялась отъ всякихъ объясненій, когда храбрый воинъ съ обыкновеннымь лукавствомъ намекалъ ей о своемъ план. Несмотря, однако-жъ на врожденную хитрость и чудную изобртательность, онъ не видлъ никакихъ средствъ привести въ исполненіе коварный замыселъ, и ршился нкоторымъ образомъ оставить его на произволъ случая, который, какъ говорилъ майоръ въ клуб, былъ покорнйшимъ слугою старикашки Джоза съ той поры, какъ старшій братъ его умеръ въ Вестъ-Индіи отъ желтой горячки.