Бренч почти не слышал собеседника. Маура снова вынырнула из кухни с огромным чайником, полным воды. Макколи бросил окурок в плевательницу.

– Эй, сестренка, этот чайник слишком тяжел для тебя. Я отнесу его наверх, если нальешь мне чашечку твоего чудесного кофе.

– Сам готовь себе кофе и перестань подлизываться. Это вода Дженне для ополаскивания волос.

– Дженне?

Маура посмотрела на брата, как на сумасшедшего.

– Ну да, твоей подруге. Ты что, уже забыл о ней?

– Ты хотела сказать – Юджинии?

– Она попросила называть ее Дженной. На мой взгляд, это имя ей больше подходит.

В ответ Бренч только насупил брови. Он забрал у сестры чайник, стараясь взяться за то место, где горячую ручку закрывало полотенце.

– Готовь кофе. Давай-давай.

Обрадованная небывалым интересом брата к молодой женщине, Маура лишь для приличия возразила:

– Но ведь она в ванной. Как же она возьмет у тебя чайник?

Бренч нагнулся и зашептал на ухо сестре, подражая ее провинциальному акценту:

– Я отдам его ей в руки и, понятное дело, закрою при этом глаза.

Услышав, что дверь открылась и в комнату зашли, Дженна подняла руку и сказала:

– Ты как раз вовремя, Маура. Мне мыло попало в глаза. Дай, пожалуйста, полотенце.

– С удовольствием.

Молодая женщина широко раскрыла глаза.

– Бренч! Ах… – В глазах запекло, и Дженна вырвала пушистое махровое полотенце из рук Бренча. Она стала вытирать глаза, и последовавший гневный возглас прозвучал приглушенно: – Как ты здесь оказался? Я попросила закрыть дверь, а ключ от всех дверей гостиницы у Мауры.

– Поскольку я являюсь совладельцем этой гостиницы, у меня есть собственный ключ, который подходит ко всем дверям.

В подтверждение сказанного щелкнул замок, и дверь снова оказалась запертой.

Все еще моргая от едкого мыла, Дженна утопила полотенце в воде, чтобы прикрыться, и гневно посмотрела на Бренча.

– Что ты себе позволяешь? Впрочем, ты уже видел все, что хотел. Можешь проваливать.

Он улыбнулся.

– Всем должно везти по очереди, помнишь? Ты ведь видела, как я принимаю ванну.

– Я помню: доверять тебе – все равно что поручить мыши охранять кусок сыра.

– Ну что ты, зачем же сразу сердиться. А я собирался было предложить потереть тебе спинку.

– Спасибо, не надо, просто убирайся отсюда и оставь меня в покое.

Темные волосы молодой женщины, скрученные узлом, лежали на ее правом плече, контрастируя с кожей цвета слоновой кости, безупречную гладкость которой нарушали лишь следы от мочалки – коричневато-красные полоски под белой пеной. Насыщенный запах мыла вместе с паром поднимался к ноздрям Бренча вместе с едва уловимым ароматом, который он уже стал распознавать как собственный запах Юджинии. Полотенце пропиталось водой и облепило груди молодой женщины. А ниже оно проваливалось между ног, сияя чистой белизной на фоне разгоряченной, раскрасневшейся кожи выглядывавших из воды колен.

Господи, как она прекрасна! Щеки Юджинии раскраснелись от горячей воды, в глазах полыхали огоньки гнева, а губы… Святые праведники, да ведь они умоляли о поцелуе! Острое желание вытащить Дженну из ванны и проверить, так ли хороша ее кожа на вкус, как выглядит, было непреодолимым. Бренчу хотелось исследовать каждый дюйм ее тела, прикасаться к ней, целовать ее, чувствовать на себе ее руки, а самому проникать глубоко-глубоко в ее тело.

Только стремление защищать Юджинию, оберегать ее от всего дурного, заставляло Макколи оставаться на месте, терпя боль в налитых кровью чреслах.

Дженна заметила, что взгляд Бренча помутнел от страсти, его тело стало напряженным, но он старался держать себя в руках. Молодая женщина позволила взгляду скользнуть вниз по мускулистому, сильному телу Макколи и ощутила трепет во всем теле, когда стало понятно, почему вздыбилась джинсовая ткань его брюк. Волнение и страх, словно молния, пробежали по жилам, настолько обострив чувственное восприятие, что Юджиния вдруг явственно ощутила грубое полотенце на груди, тяжесть промокшей ткани на животе. Соски затвердели, а дыхание стало неровным.

Бренч заметил, как у молодой женщины расширились глаза и приоткрылись губы. Рука, удерживавшая на груди полотенце, дернулась, словно хотела отбросить сковавшую тело ткань. Держать себя в узде стало практически невозможно.

– Сядь. – Его голос прозвучал низко и хрипло. – Я смою с тебя пену.

Юджиния понимала, что должна выставить Макколи из комнаты, должна закричать, если в этом возникнет необходимость. Вместо этого она подалась к нему, чтобы Бренч мог лить па нее воду из чайника, не расплескивая на пол.