Во весь голос с высоко поднятой головой произнесла Ирена, смотря прямо в глаза Аурелио.

— Джо, я вижу, что не в силах вам помешать. Но хочу тебе сказать, перед тем как ты уйдешь, я очень сильно тебя люблю, сын, и горжусь тем, что у меня такой сын.

Джо подошел к отцу и крепко обнял его.

— Спасибо. Я это знаю. И я тебя люблю и горжусь тем, что я твой сын.

Джо вытер рукой скатившуюся слезу отца и вышел, не оглядываясь, вслед за Иреной.

Елена после их ухода громко разрыдалась, опустив голову на руки. Аурелио приблизился к ней и погладил по голове.

— Мы не сможем уберечь их от той судьбы, которая уготована им. Нам нужно смириться с ней. Они воины и это — их жизнь. Она права, они не смогут пережить позор и смириться с поражением. Их место там, где война, а наше здесь, ждать и молиться, — сказала сквозь слезы Елена.

— Вы правы, но он мой единственный сын. Наследник. Я боюсь потерять его.

— На то мы и родители, чтобы бояться за них. Но дети выросли и сами принимают решения, как им строить свою жизнь.

Джо с Иреной, стоя у ангара, были в ужасе. Из всех истребителей и космолетов остались считанные единицы. Десять из сотен.

— А пилоты. Сколько выжило? — оборачиваясь, спросила Ирена. — Как же так? Столько пилотов, хороших воинов, друзей. Что нам теперь делать?

Растерянно пролепетала Ирена.

— Воевать. Осталось несколько пилотов, но мы все готовы выступить против дарков.

Послышался сзади твердый голос.

Обернувшись, Ирена увидела подходившую к ним Лорену, всю в синяках и кровоподтеках.

— Ты жива?

Неожиданно даже для себя, радостно крикнула Ирена.

— А ты хотела моей смерти? Да жива. Но многие мои друзья погибли. Я смотрю, вы готовы опять в бой. Возьмете и меня? Сейчас подойдут те, кто остался.

Ирена кивнула ей в знак согласия и улыбнулась. Война объединяет даже врагов в борьбе за общее спасение.

Лорена ловко подпрыгнув, взобралась на свой истребитель. Джо и Ирена, вновь в паре, сели в «скат». Осталось семь скатов и три истребителя из всей огромной земной армии. Все вылетали молча. У каждого на душе было тяжело. Они потеряли сегодня друзей, близких, сослуживцев; тех, кто еще вчера так радостно кричал ура и радовался победе, тех, кто с ними впервые взлетели в небо; тех, кого они считали друзьями. Еще вчера их были сотни, еще вчера армия Земли была огромна и тысячи людей надеялись на спасение. Верили, что наступит новый день. Еще вчера платформа ОСЕВ была забита до отказа космолетами и жизнерадостными пилотами, ассами и новичками, а сейчас их всего двенадцать.

Они пролетали над пустыней и обстреливали ракетами и бомбами территорию, где еще недавно Джо с Иреной наткнулись на дарков. Чтобы не упустить врага, они обстреливали всю пустыню. Энергетические заряды позволяли им постоянно заряжать установку из огненных и акустических лучей.

Септиус в это время скрывался со своим кораблем на другом конце мира. Дарки перелетели в места вечного льда — Антарктиду. В пустыне, под песками, остались два больших носителя, которые сожгли и взорвали земляне.

Септиус злился и швырял вокруг себя все, что попадало под руку. Он все так хорошо продумал. Земля теперь слишком слаба. Но в сражении по уничтожению земной армии он потерял свой флот. Ему бы еще немного времени и сюда прибудут новые войска, чтобы окончательно добить Землю. Еще бы хоть один носитель с истребителями и победа у него в руках. Он вновь проиграл. Ну, ничего, в следующий раз он приведет еще больше солдат — огромную флотилию, которая уничтожит землян.

Во всем виноваты эти двое. Если бы не они, то…

Но как Септиус не злился и не старался забыть ее, перед ним постоянно возникали ее прекрасные зеленые глаза. Он мечтал о ней. Хотел эту женщину. Он одновременно ненавидел и желал обладать ею. И осознание этого приводило его в дикую ярость.

Дождавшись глубокой ночи, его корабль улетел с планеты, чтобы вновь вернуться…

Ступая медленным шагом, Ирена шла по разрушенным вражескими войсками улицам огромного, в былые времена, мегаполиса. Под ногами хрустели осколки стекла и бетона. Жуткий ужас охватил ее сознание при виде открывающейся печальной картины — картины, неизбежной при любой войне. Однако ни одна война не приносила разрушений и смертей такого огромного масштаба. Куда бы она не посмотрела, вокруг был сплошной бесконечный хаос. Былые, некогда, великолепные, сияющие рекламными щитами и стеклянными небоскребами, широкие улицы Нью-Йорка превратились в руины. Ее слух резали истошные крики рыданий. Глаза не хотели смотреть на то, что открывалось перед ее видом. Груды изувеченных трупов заполнили собой улицы. Над трупами голосили скорбящие родные и близкие. Самое страшное, что среди погибших, оказались маленькие дети — невинные создания, не успевшие познать жизнь сполна.

Ирена, как окаменевшая, не могла сдвинуться с места. Она стояла оглядываясь по сторонам, по ее щекам катились крупные слезы. Боль и страх стальными цепями сжали ее груди. Ей казалось, что мир крутится у нее перед глазами. Не было ни одного места куда бы не дотянулась жестокая рука смерти и разрухи. Улицы потемнели от стоявшей в воздухе пыли и дыма, от догоравших после взрывов домов и машин. Руины, машины и тела, лежали в сплошной куче смешанной при взрывах. Танки пробирались по горам бетона и стекла. Солдаты постоянно куда-то носились. Отовсюду раздавались громкие приказы офицеров. В воздухе летали вертолеты. Повсюду раздавались громкие сирены скорой помощи и пожарных.