– Мамка где твоя, а? – улыбнувшись, спросил он Борю. – Загуляла мамка, да? Скажи, папка, а чего ты хочешь? Она тебя на двадцать с лишним лет младше, в дочери годится! У нее еще клубы да дискотеки в голове, а не ты, старый пердун!

Боря, присев на полу, внимательно слушал, что он говорит, и вдруг, словно поняв его, захныкал. Нижняя губа вывернулась и оттянулась к подбородку, а карие глазенки наполнились слезами.

– Ну, ну, успокойся! Не переживай! Напляшется и придет! А нам с тобой и без нее хорошо, правда?

Тут, вроде бы совершенно ни к чему, вспомнилось, как тогда, в больнице, Лера ошарашила его новостью о своей беременности. Удивительно, как раз за полчаса до ее прихода ему казалось, что он познал весь мир, все его сюрпризы и ничему уже не сможет удивиться. Он чувствовал себя столетним старцем, стоящим на пороге смерти, а она вдруг сказала, что он будет отцом.

В другое время он бы ей просто не поверил. Сколько ни гулял Астахов от семьи и в каком бы состоянии ни был, но предохранялся всегда очень тщательно – это святое. Лишние проблемы ему были не нужны. Случалось, что кто-то из его пассий пытался разыграть спектакль по такому сценарию, но Андрей всегда подобные фокусы пресекал, и весьма жестко. С Лерой получилось иначе. Во-первых, шанс действительно имелся, вышла досадная оплошность с презервативом, он потом много раз пересчитывал – по срокам все сходилось. А во-вторых, вернее, по сути, это и было во-первых, – слишком особенный был тогда момент. Казалось, жизнь уже кончена – и вдруг такая новость. Как-то Лерка тогда еще так удачно сказала… Благословение свыше, что ли?

Борька тем временем совсем расклеился, пару раз всхлипнул и закатился громким плачем. Тут, к счастью, прибежала Ольга с бутылочкой и утихомирила дитя.

– Проголодался, зайчик, кушай, кушай! – ворковала она под причмокивания Борьки. И, потупив глаза, виновато объяснила хозяину: – Мы из режима немножко выбились… Ему уже кушать давно пора, купаться и спать – да очень уж жалко было отрывать от лошадки…

– Намек понял, – улыбнулся Андрей. – Ладно, укладывайтесь, я мешать не буду.

Поцеловал сына и вышел из детской.

«Да, с Олей нам реально повезло», – думал Андрей, проходя через холл.

О том, что пора искать няню, Лера заговорила чуть ли не за полтора месяца до появления Борьки.

– Да ты роди сначала, – отмахнулся Астахов. – А там видно будет.

Но будущая мама настаивала, чтобы к ее возвращению в доме уже была няня, а лучше две, чтобы занимались ребенком круглосуточно.

– Я ночами не спать и ходить с черными кругами под глазами не собираюсь! – заявила Лера.

– Уймись, будет тебе няня, – заверил Андрей. В тот момент он все еще до конца не верил, что ребенок появится. Где-то на уровне подсознания сидела мысль, что в последний момент ситуация изменится и все обернется как-то иначе. Видно, было в нем что-то от пуганой вороны – постоянно находился в напряжении, ждал новых ударов судьбы. Сначала хотел сына Иваном назвать (они уже задолго до родов знали, что это именно мальчик), но в последний момент испугался, как бы с именем не передалась и судьба, говорят, такое бывает. И выбрал имя Борис, в честь любимого деда, маминого отца. Тот до восьмидесяти двух лет дожил и до последнего дня богатырского здоровья был, даже к врачам не обращался.

Вернувшись из роддома, Лера первым делом снова подняла вопрос о няне. Андрей призадумался. Хотя обслуги, и приходящей, и постоянно живущей в доме, у семьи Астаховых всегда было много (как говорится, чем рыба крупнее, тем больше мелких моллюсков возле нее), сам он домашним персоналом никогда не занимался. Охранники были в введении начальника службы безопасности, с теми, кто работал по дому, имела дело Людмила, а после ее смерти – Дарья. На Леру в этом вопросе положиться было никак нельзя. То ей никто не нравился, и она отвергала все кандидатуры, находя, к чему придраться, то просто махала рукой: «Ну чего ты ко мне пристал? Кого хочешь, того и бери, не понравится – выгоним!» И улетала на свои гулянки. Так что выбор няни для малыша встал перед Андреем, и тот несколько напрягся. Страшновато доверять ребенка непроверенному человеку, а в этом деле никакие рекомендации и характеристики из агентств не гарантия. Он попытался найти женщину, которая приходила к маленькой Надюшке, но выяснилось, что та выходит замуж и уезжает в Грецию. И тут пришла на помощь Дарья.

Экономка вот уже четырнадцать лет была с ними – сначала только убираться приходила, еще в квартиру, потом охватила и кухню, а потом, когда они построили загородный дом, вообще стала незаменимым человеком. Мишка, бывший до появления Вдовина приятелем Астахова и первым помощником в делах, не уставал повторять, какое чудо их Даша. Даже переманить хотел к себе. Типа, он холостяк, у него и детей нет, и сам мужчина – хоть куда. Он посмеивался, она отшучивалась, но всерьез никогда не воспринимала его предложения, так и осталась в доме Астаховых, даже когда появилась Лера. Она сразу Дарью невзлюбила, и та ее, похоже, тоже. Но пока жили худо-бедно, и слава богу – в доме все хозяйство держалось на Даше.

Когда та услыхала, что хозяева ищут няню, вспомнила про свою родственницу, какую-то троюродно-четвероюродную племянницу, короче, седьмая вода на киселе. Девушка простая, из деревни где-то в Поволжье, хорошая, добрая, аккуратная. И опыт ухода за детьми есть – старшая в семье, за ней еще двое, мальчишка и девчонка. Отца у них нет, замерз по пьянке, мать всю жизнь работала, а Ольга ребятню растила. Теперь младшие подросли, мать состарилась, Ольге семью содержать надо, а много ли в деревне наработаешь? Может, написать ей, чтоб приехала, поглядите на нее? Не подойдет, так хоть Москву девка посмотрит, а то, кроме коров да огорода, ничего и не видела.

Астахову Оля понравилась. Тихая, скромная девушка, слова не могла сказать, не потупившись и не залившись румянцем по самую шею. Совсем не красавица – худенькая, писклявая, конопатая. Но при этом было в ней что-то удивительно милое, располагающее. И ни намека на ту быдловатость, которую он в людях терпеть не мог, ни следа грубости, развязности, простонародного хамства.

Однако Лера его симпатии не разделила. Примеряя наряды, с трудом налезающие на нее после родов, она с кислой миной заметила: