– Угу… – кивнул Павел. – Стало быть, убийство полностью исключено?

Димка пожал плечами:

– Ну, менты дела заводить не стали. Заяву-то, ясен пень, никто не накатал. А кому заявлять-то? Если только вдовушке? Но та хоть и дура дурой, а даже ее ума хватило на то, чтобы понять – она-то первая подозреваемая. Да, похоже, и единственная.

Осторожно, чтобы не обжечься, писатель отхлебнул из кружки горячего ароматного напитка и чуть поморщился – с сахаром Димка явно перестарался, а сладкого Павел не любил.

– Ты не ответил на мой вопрос, Дим. Убийство полностью исключено?

– Да хрен его знает… Силой-то его принимать эти таблетки никто не заставлял.

– Может, в коньяк лекарство подмешали?

– Детективами увлекаешься, да? – хихикнул Димка. – Проверяли, не было там ничего, ни в бокале, ни в бутылке. Один коньяк чистейшей воды.

– То есть, – уточнил Павел, – прошлый раз, когда умерла Людмила, ты считал, что это не естественная смерть, а в этот раз думаешь наоборот, так?

– Да ничего подобного мы не думаем! – подала голос Эля, оторвавшись от своего вязания. – Конечно, его убрали, тут двух мнений быть не может. И совершенно ясно кто.

– Да ну? – Павел обернулся к ней. – И кто же?

– Да женушка с любовником, кто же еще! Мы были на похоронах, видели ее – разоделась, как кукла, размалевалась, будто на танцульки пришла, а не родного мужа в землю закапывать…

– А кто ее любовник? – как можно более небрежно спросил Павел.

– Некто Евгений Вдовин, первый помощник покойного Андрея в «Глобал Трейн». Этакий мачо, знаешь, про которых говорят «уродливый красавец», – Эля скривила свое и без того непривлекательное лицо. – Тебе это имя должно быть знакомо, ты ж Людины письма читал, а она с этим Вдовиным много общалась. Видно, обхаживал он ее, да только зубы пообломал.

– Ничего, зато на Лере отыгрался, – хихикнул Дима. – Наверное, у парня хобби такое – жену босса трахать.

– И ни стыда ведь и ни совести! – пылко воскликнула Эля, кинув взгляд на мужа. Видно, тема супружеских измен была и ей очень близка. – Знаешь, что я в ресторане видела?

– Понятия не имею. Что ж ты такое видела? – за шутливо-ироничным тоном Павел пытался скрыть, насколько интересует его этот разговор, аж внутри все сжимается.

– На кладбище-то они еще ничего, прилично себя вели, порознь стояли, держали себя в руках. Ну а на поминках уже понеслось… Напились они, что ли, и совсем совесть потеряли!

– А что? Что было-то? – не удержался от вопроса писатель.

– Да даже рассказывать противно, – поморщилась Эля. – Пошла я покурить. Стою одна, ты ж понимаешь, не знаю, как у вас в Америке, а у нас нынче курить стало немодно, все здоровый образ жизни ведут…

– У нас так же, – кивнул Павел. – Ну – и?..

– Смотрю – Лера эта, вдовушка безутешная, из мужского туалета выходит, юбку одергивает. Ну, думаю, назюзюкалась девка, двери перепутала, писсуар от унитаза отличить не смогла. А потом гляжу – через минуту и Вдовин вывалился, воровато так оглядывается, а у самого рожа довольная, как у нашего кота, когда он в кухне что-нибудь со стола стянет. Я-то поодаль сидела, на диване, за стеночкой такой – знаешь, как делают: решетка, а по ней растения вьются? Так что они меня не видели, зато я их – прекрасно! А еще Диме на поминках какая-то женщина из компании Андрея говорила, бухгалтер, что ли…

– Финансовый директор… Эль, дай я скажу!

– Ну хорошо, расскажи! – согласилась та. – Мне, признаться, и обсуждать-то это противно.

«Да ладно, уж своим-то ребятам не ври! – усмехнулся про себя Павел. – У самой глаза горят, аж разрумянилась вся. Противно ей, как же!»

– Она как-то в торговый центр приехала, идет и вдруг видит – в укромном уголке, под лестницей, Вдовин с этой Лерой стоят. Целуются, как подростки, он ее за все места тискает – ну просто картина!

– Значит, получается, Лера в сговоре с этим Вдовиным… – задумчиво проговорил писатель. – Убрали жену с детишками, Лера заняла ее место, потом убрали Астахова и заполучили все его денежки…

– Да не так все просто, – покачал головой Димка. – Во-первых, у этой Леры мозгов ни фига не хватит на что-то подобное…

С этим Павел не мог не согласиться. Однако тут у него имелось преимущество перед друзьями – он знал о еще одном действующем лице этой истории, некой женщине по имени Светлана. Пока ее роль в спектакле была неясна, но уже понятно, что это не массовка и даже не эпизод.

– А во-вторых, с деньгами-то у них промашка вышла, – ехидно продолжал Дмитрий.

– В каком смысле?

– А в самом прямом. Астахов-то, царствие ему небесное, парень был головастый и Лере своей, похоже, не слишком-то доверял. Оставил все дитю – до копейки. Подлить тебе еще глинтвейну?

– Что ты говоришь! Сыну Леры?

Какой тут, к черту, глинтвейн! Павел едва не подскочил в кресле от такой новости.

– Ну да, ему самому.

– То есть получается, что наследник всего состояния – этот карапуз, как его, Боря, что ли?

– Да, именно он. – Эля вновь замелькала спицами. – Там какая-то сложная система опекунства, мы так толком и не поняли. Но, в общем, Астахов все продумал, как-то со своей компанией все дела утряс… Эта самая Лера получила только ежемесячное пособие – так, мелочь на булавки. А все остальное достанется мальчику – когда подрастет, конечно.