«Сегодня утром, около семи часов, крупный бизнесмен Андрей Астахов, владелец корпорации «Глобал Трейн», специализирующейся на цветных металлах, был найден мертвым в собственном доме. Причиной смерти врачи назвали остановку сердца. Известно, что менее года назад, после трагической гибели в автокатастрофе бывшей жены и детей, Астахов уже перенес инфаркт миокарда».

В дверь постучали – это прибыл завтрак. Еще три минуты назад Павел был голоден, но сейчас стало не до еды. Побыстрее спровадив официанта, он тут же набрал номер Димы Королева.

– О, надо же, какие люди! – заговорила трубка голосом бывшего однокашника. – Здорово, старик. Ты откуда ж звонишь – из России или уже из Америцы?

– Пока я в Москве. Слушай, Димка, это правда, что Андрей Астахов сегодня ночью умер?

– А, ты слышал уже… Да, похоже на то.

– А что там, как, не знаешь?

– Да по моим сведениям – ничего интересного. Самая что ни на есть пошлая сердечная недостаточность. У него ж с насосом совсем плохо было, в прошлом году чуть не месяц в больнице с инфарктом провалялся.

– Сердце… – Писатель машинально отхлебнул апельсиновый фреш и задумчиво повторил: – Сердце…

– Пашк, ты меня извини, – засуетился тем временем Димон, – но мне лететь надо, у меня тут встреча с одним ресторатором…

– Подожди! – встрепенулся Павел. – Димка, не в службу, а в дружбу! Как бы мне побольше подробностей об этой смерти узнать?

– Что, зацепила тебя астаховская история? – усмехнулся Димка.

– Зацепила, – не стал отнекиваться писатель.

– Прям не знаю, чем тебе помочь, Паш… Это ведь не по нашему профилю. У меня-то журнальчики все больше про кулинарию, красоту да здоровый образ жизни. Ни тебе криминала, ни сплетен светских. Да и не люблю я этого всего, стремное дело…

– Дима, ну ты же меня знаешь, я в долгу не останусь.

– Ладно, попробую. Ничего пока обещать не буду, но, может, что и нарою для тебя. Набери меня денька через три-четыре, ладно? Ну, бывай.

Бывший однокурсник попрощался, даже не услышав его ответного «до свидания». Писатель усмехнулся. Он чувствовал, что Димка завидует ему. Деньги деньгами, но фильмы в Голливуде и больше десятка опубликованных романов – это тебе не журнальчики с рецептами печенюшек. И теперь, когда Павел обратился к приятелю с просьбой, тот, конечно, торжествует. Ну да и хрен с ним. Лишь бы помог с информацией. Ну что же, господа присяжные заседатели, планы резко меняются. Отлет в Штаты придется отложить – необходимо еще подзадержаться на исторической родине, теперь тут есть чем заняться.

Леру одолевали противоречивые чувства. Растерянность, волнение, беспокойство и, что греха таить, радость, что все разрешилось так удачно… Ну, в смысле – так удобно для нее. А вот страшного горя, которое, по идее, она должна была переживать, не было совсем. И потому жутко бесило и раздражало, что все окружающие ждали этого от нее. Ох, ах, потерять мужа в первый же год семейной жизни! Действительно, ведь они прожили в браке с Астаховым всего-то девять месяцев. А он уже успел так ей надоесть!

Ольга надела черную кружевную повязку на голову, Дарья постоянно ходила с красными от слез глазами, сморкалась в платок на весь дом. Лере же совсем не хотелось плакать. Дрюню было, конечно, жаль, но не настолько, чтобы рыдать. Да и некогда особо сопли-то размазывать. Дел невпроворот. Оповестить всех знакомых, заказать нормальный кабак для поминок, чтобы не осрамиться перед людьми из окружения Андрея. Самой, в конце концов, нужно выглядеть подобающе – скромно, печально, но в то же время сексуально. Она давно не делала педикюр, а теперь как-то неудобно. Хотя, с другой стороны, ну и что ж, что мужа хоронят, не ходить же из-за этого кулемой? А тут еще мать добавила нервотрепки своим звонком.

– Лерочка, – прорыдала в трубку. – Я слышала, у тебя такое горе. Доченька, как же это? С маленьким ребенком и одна… Такая молодая…

– Мам, все нормально, – раздраженно ответила Лера. – Давай без истерик, ладно?

В тот момент она десять раз пожалела, что оставила сеструхе номер своего сотового. Теперь вот родственнички объявились, названивают, эта дура старая еще и слезы льет. А сама зятя никогда в глаза не видела – что ей убиваться-то по нему?

– Да ты поплачь, тебе легче станет. Ведь внутри все держишь – по голосу слышу… – причитала мать.

Лера нервно тряхнула рукой – как же хорошо, что она живет далеко от своей семейки – в жопу лазейки.

– Ладно, мать, мне некогда. Позвони потом, ладно? – Она уже собралась положить трубку, но та выкрикнула:

– Подожди! Я приехать хочу! Надо ж побыть рядом с тобой в такой момент. Катя тоже собирается…

Лерку аж передернуло. Только не это! На похороны вся Рублевка соберется, а у нее тут мамаша – мышь серая – и сестрица с подбитым глазом. Вот позорище-то! Мало она на них там, дома, насмотрелась, так нет, надо еще и сюда припереться при полном параде, чтобы на них все любовались. Со стыда сгореть от такой родни!