Шрифт:
Отношения Гитлера с Марией развивались стремительно: «Мария принимала мечтательность «Вольфа» [874] за настоящее предложение руки и сердца». [875]
«Идиллия длилась до лета 1927 года. Затем до Марии дошли слухи, что ее друг находится в Берхтесгадене — а она об этом даже не слышала. /…/ Гитлер стал избегать встреч со своей подругой, намеренно переходил улицу на другую сторону, едва завидев ее, а при случайных встречах. Казалось, не узнавал ее /…/. В отчаянии девушка решила уйти из жизни, из робости она не смогла даже поговорить о своей беде с кем-либо. Она попыталась повеситься на бельевой веревке, привязав ее к ручке окна родного дома. Случайно ее обнаружил зять, спас ее в последний момент и вызвал семейного врача.
874
«Волк» — так, напоминаем, любил называть себя Гитлер.
875
А.М. Зигмунд. Женщины Третьего рейха, с. 32.
Причиной же такого странного поведения Гитлера послужило анонимное письмо, полученное мюнхенским отделением партии /…/. В этом письме председатель НСДАП обвинялся в «развратных действиях в отношении несовершеннолетней». Сексуальному маньяку угрожали заявлением в полицию /…/. Гитлер опасался, что это повредит его репутации, что ему перестанут верить и что это, возможно, приведет к концу его карьеры. Из тюрьмы в Ландсберге его освободили условно-досрочно. Потому он хорошо знал, что ему, как иностранцу, при новом приговоре грозит долгосрочное заключение в тюрьме с последующим выдворением из страны, от которого его не спасут даже его могущественные благотворители, учитывая щекотливый характер правонарушения. «Всего одна неосторожность — и я на шесть лет в тюрьме!»
Гитлер /…/ отказался от подруги, которой написал короткое прощальное письмо /…/». [876]
Хотя женитьба, как легко понять, устранила бы все двусмысленности и возможные обвинения!
Но это был еще не конец!
В мае 1930 Мария Рейтер вышла замуж, но брак не был счастливым, [877] что и не удивительно. «После серьезной ссоры с мужем летом 1931 года [!!!] Мария, сказав, что едет к родственникам, на самом деле направилась в Мюнхен и просила адъютанта доложить о ней фюреру. Она ворвалась в его квартиру и, как она говорила, «вложила свою судьбу в его руки». Гитлер встретил /…/ Марию очень дружелюбно, они вместе поехали на Тегернзее [это все то же озеро Тегерн!], где он очень терпеливо и сочувственно выслушал историю несчастного брака. /…/ День завершился в квартире Гитлера: «Вольф крепко схватил меня. Я позволила ему сделать со мной все. Я еше никогда не была так счастлива, как в ту ночь, когда мы были одни в его квартире». На следующеий день Гитлер сделал своей любовнице конкретное предложение на будущее: она могла бы жить с ним в Мюнхене как тайная возлюбленная, он бы сделал для нее все, что она ни пожелала бы. Женитьба для него исключалась полностью. Мария, которая /…/ придавала огромное значение семейным узам и очень хотела завести детей, не могла принять такое предложение. Разочарованная, /…/ она вернулась к своему презираемому мужу /…/». [878]
876
Там же, с. 40–42.
877
Там же, с. 45–46.
878
Там же, с. 46–47.
Так происходило почти накануне смерти Гели Раубаль — и притом в той самой квартире, где и произошла эта смерть!
Гитлер «годы спустя /…/ говорил: «Мицци была красивой девушкой, просто картинка. Тогда я был знаком с очень многими женщинами. Некоторые тоже очень любили меня…»» [879]
Но «Мицци» или «Мими» — Мария Рейтер — постаралась сделать для Гитлера больше, чем другие женщины. Уже после войны она «выступила в защиту мужской чести погибшего диктатора, нашла нотариуса, которому подтвердила под присягой подробнейшим образом характер своих отношений с Гитлером, центральной мыслью была следующая: «Гитлер — как она знает по собственному опыту — был настоящим мужчиной». Это высказывание бывшей подруги Гитлера осталось, однако, без должного внимания, не вошло в большую часть биографий Гитлера и ничего не изменило в стереотипах, приписываемых Гитлеру». [880]
879
Там же, с. 43.
880
Там же, с. 62.
Приведенная история стала одним из серийных случаев, характерных для Гитлера того времени: его пылкие чувства почти неизменно адресовались к шестнадцати-семнадцатилетним девицам, не имевшим никакого опыта общения со взрослыми мужчинами.
В свое время Гитлеру не хватало ни возможностей, ни умения флиртовать с девицами этой возрастной категории. Теперь он явно пытался наверстать упущенное, но получалось это у него далеко не идеальным образом. Лучше выходило с собаками: немецкие овчарки все же попроще немецких девушек!
Не была исключением из этой категории девиц и Ева Браун, родившаяся 7 декабря 1912 года. [881] Хорошо известно, что роман Гитлера с ней — ассистенткой все того же Генриха Хоффмана — начался еще в октябре 1929 года, [882] а с конца 1930 они встречались весьма регулярно. [883]
Уже после войны Анни Винтер «заявляла, что в тот день [18 сентября 1931], прибираясь в комнате Гитлера, Гели нашла письмо Евы Браун и страшно разозлилась», [884] но, возразим, это было делом Анни, а не Гели — прибираться в комнате Гитлера!
881
К. Залесский. НСДАП, с. 64.
882
А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 148.
883
В. Мазер. Указ. сочин., с. 291.
884
А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 148.
Иное дело то, какое впечатление смерть Гели произвела на весь этот женский контингент, окружавший Гитлера!
Недаром Ева Браун, заметно страдавшая от равнодушия Гитлера, инсценировала 1 ноября 1932 года самоубийство, выстрелив себе в шею. [885] Это была почти точная имитация выстрела, произведенного в Гели Раубаль, — Ева пыталась таким способом привлечь к себе внимание своего возлюбленного!
Все эти девицы явно не понимали, с кем они имеют дело в лице Гитлера!
885
В. Мазер. Указ. сочин., с. 304.
Но этого же не понимали и гораздо более умудренные люди!
Но не нужно забывать и о том, что было сказано нами о вынужденном одиночестве Гитлера.
Все же гибель Гели не была, конечно, рядовым эпизодом в жизни Гитлера. Поэтому следует завершить ее расследование.
Всей этой скандальной истории был придан новый ход уже после Второй Мировой войны — и многократно цитированная Зигмунд очень возмущается этим обстоятельством: «Они пытались наделить политического демона такой же демонической личной жизнью. В этом неблагородном состязании сплелись плотная сеть из лжи и правды, возник портрет личности, исправить который не в состоянии было ни одно серьезное историческое исследование. Ведь о сфере личных отношений между Гели Раубал и фюрером сохранилось очень мало документов. Серьезные источники — большая редкость». [886]
886
А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 183.