...И теперь он должен сказать ей о том, как она дорога ему, как близка.

Но он молчал.

— Давай, Ержан, вернемся. Нас, наверное, уже ищут, — проговорила Раушан.

«Невозможно, невозможно не сказать», — думал Ержан. Он видел, что Раушан измучена всем пережитым. Повернувшись, он взял ее за локти и крепко сжал их.

— Раушан, ты... послушай, что я тебе скажу.

Девушка чувствовала, как дрожат его пальцы. Волнение передалось и ей. Она смотрела на него широко открытыми, испуганными глазами.

— Ержан, — проговорила она растерянно.

— Раушан... ты мне очень нравишься, — сказал он совсем не то и не так, как хотел. — Ради тебя... жизни своей не пожалею...

Она молчала, словно до нее не дошло значение этих слов. Повинуясь неосознанному побуждению, Ержан наклонился, правой рукой осторожно, словно касался хрупкого стекла, обнял девушку и поцеловал в губы. Потом крепко прижал ее к себе и поцеловал еще раз.

— По местам! — послышался крик со стороны привала.

Ержан отшатнулся и, схватив Раушан за пальцы, повлек ее за собой. На бегу девушка осторожно высвободила руку и замедлила шаг. Ержан остановился, с недоумением посмотрел на нее, и они побежали дальше.

Отдохнув на привале, солдаты, поеживаясь, становились в строй. Впереди колонны собирались командиры. Мурат стоял поодаль от их группы. Он спросил у подошедшего к нему начальника штаба:

— Все здесь?

— Все, товарищ капитан.

Мурат, похоже, не заснул ни на минуту, голос у него был звонкий, и держался он подтянуто, только глаза глубоко ввалились и будто стали меньше.

— Положение такое, товарищи. Впереди прорвался вражеский отряд. По сведениям разведчиков, примерно две роты. Мы получили приказ атаковать их. На первую роту возлагается...

Ержан чувствовал себя виноватым. Он стоял с краю, боясь, что товарищи но выражению лица отгадают его мысли. Он весь еще был полон Раушан, и смысл приказа не сразу дошел до его сознания.

Четвертая рота атакует с левого фланга.

«Да, да, с левого фланга... Наш взвод пойдет слева, — медленно соображал Ержан. — К какой роте Раушан будет ближе?»

Колонна тем временем двинулась и, пройдя около километра, рассредоточилась, пошла цепью. Спустя немного времени поступил приказ: остановиться до выяснения обстановки.

Пригибаясь к земле, забегали связные — от командира роты к командиру батальона.

Ержан лежал на животе, вдыхая прель сырой земли, и смотрел вперед. За редкими деревцами видна была темная впадина — видимо, лог. Скоро рассвет. Тень в логу рассеивалась. Ержан не смог определить, где закрепился враг: по ту сторону лога или у березовой опушки. Рельеф местности был однообразен. Березы впереди ничем не отличались от тех, среди которых они только что гуляли с Раушан. Где сейчас Раушан? Когда колонна двинулась, Ержан видел ее рядом с Уали.

— Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!

Ержан поднял голову. Возле него, опустившись на корточки, сидел Борибай и говорил торопливо:

— Комроты велел: как только будет свисток, пусть взвод держится левее.

И вот взвод по сигналу поднялся. Со стороны противника ни звука. Бойцы идут, низко пригнувшись. Все еще очень тихо. Кажется, человек не в силах нарушить предрассветный покой земли, забывшейся в сладком сне.

Внезапно громко треснул ружейный выстрел, за ним другой. Звуки эти казались беспомощными. Однако спустя короткое время винтовочная пальба усилилась, горохом рассыпались автоматные очереди, монотонно стучали пулеметы. Резко запахло порохом.

Когда бойцы приблизились к логу на сто пятьдесят метров, вражеский огонь заставил цепи залечь. Ержан сразу понял, что лобовая атака потребует больших жертв. Он вспомнил наказ командира роты — держаться левее. Вражеский огонь обрывался впереди роты. Значит, в этом месте граница их фланга. Ержан приказал командирам отделений повернуть влево. К счастью, встретилась небольшая ложбинка, ответвление глубокого оврага. Один из перебегавших солдат привлек внимание Ержана. Движения его были легки и проворны. Вот он мелькнул перед глазами и снова исчез. Ержан приподнялся, опираясь ладонью о мерзлые комья земли, и снова увидел неподалеку от себя этого солдата. За спиной у него висела сумка, на которой в свете луны отчетливо белел санитарный крест.

Жгучая радость опалила душу Ержана: это была Раушан.

Взвод сильно отклонился влево и вышел из зоны обстрела. Теперь Ержан, повернув его вправо, стал обходить немцев. Здесь он снова упустил Раушан из виду. Но он чувствовал, что бойцы, идущие впереди, прикрывают ее, и это успокоило, вселило уверенность, что все обойдется благополучно. Голова работала необыкновенно ясно. Теперь он знал, как ему следует действовать, и был уверен в том, что будет действовать правильно.

Обойдя немцев слева, он крикнул: