— Садись.

Он послушно сел.

— Не двигайся.

— Мне нельзя даже разжечь огонь?

— Лучше не надо, вдруг мне захочется тебя на нем поджарить?

— Это намного бы улучшило общую атмосферу, миледи.

— Ну хорошо, только советую держать каминные щипцы подальше от меня.

— Куда ты идешь?

— Чтобы доставить тебе немного удовольствия, — проворчала она себе под нос, покидая библиотеку. Хлопая попеременно дверцами и ящичками буфета, Женевьева приготовила огромную порцию шоколадного мороженого, выдавив сверху такое количество взбитых сливок, что ими можно было бы удавить лошадь. Или средневекового варвара. Менее болезненно, чем порка! Ей до смерти хотелось вернуться и зацеловать его до потери сознания. Если хорошо подумать, идея была не так уж плоха. Она подхватила ведерко и ложку и решительно направилась в библиотеку.

Кендрик даже не дрогнул, когда она громко хлопнула дверью, но почувствовал, что здесь что-то не так. Женевьева со стуком поставила ведерко на стол возле его руки, схватила его за грудки и рывком приблизила к себе.

— Не так болезненно, как порка? — отрывисто сказала она, — Я покажу тебе, что это значит, негодяй.

Она запустила руку в волосы Кендрика, запрокинула ему голову назад и, взяв за рубашку, притянула ближе к себе. Наклонившись, она впилась ему в губы поцелуем, достойным звезды телеэкрана. Ей не мешало то, что застигнутый врасплох, он не успел ей ответить поцелуем. К тому времени, когда она с ним покончит, шоколадное мороженое превратится в лужицу.

Женевьева не представляла себе точно, как именно ей соблазнить мужа, поэтому она решила импровизировать. Люди всегда прикасались друг к другу губами, а затем пускали в ход языки. Чего ей стоит попробовать? Она склонила голову и прикоснулась к губам Кендрика. Он не обнял ее, но на миг задержал дыхание. Мистер Бесчувственный оказался не таким уж бесчувственным, как ему хотелось. Приободрившись, Женевьева покрепче схватила его за волосы и снова припала к его губам. Раздвинуть ему губы оказалось делом довольно легким, и она двинулась дальше в разведку, надеясь, что не ведет себя как круглая дура.

Коснувшись его языка, Женевьева застонала. Кендрик от замечания воздержался, но снова задержал дыхание; она чувствовала, как тяжело бьется сердце у него в груди. Очень хорошо, притворяйся, что тебе все равно, и посмотрим, что ты получишь взамен. Она толкнула его на спинку дивана и оперлась рядом с ним на одно колено. Запустив обе руки в его густые шелковистые волосы, она продолжала атаковать его рот, делая вид, что полностью владеет ситуацией. А Кендрик сидел неподвижно, как деревянный чурбан, зато язык его работал за все тело. Женевьева стонала каждый раз, когда он нежно и страстно касался ее языка, заманивая его все глубже. Этот урок ей нравился, и она с удовольствием постигала его азы. Может, через пару часов она попросит его, чтобы он повторил тот чудный поцелуй в ванной, перед венчанием. А сейчас она должна дать муженьку почувствовать, что шутки с ней плохи.

Оторвавшись от его губ, Женевьева встала, взяла ведерко с мороженым и небрежно бросила его Кендрику на колени. Затем окинула муженька взглядом. Он выглядел сбитым с толку. Щеки горели румянцем. Женевьева удовлетворенно улыбнулась и подошла к книжной полке, чтобы взять себе книгу. Нужно выбрать какое-нибудь легкое чтиво, не требующее особого умственного напряжения, потому что она с трудом различала предметы, а мысли в голове перепутались. Выбрав немудреный детективный романчик, Женевьева села в противоположном углу дивана, подальше от Кендрика. Она вытянула вперед ноги и пошевелила пальцами перед огнем.

— Ешь свое мороженое, — равнодушно бросила она, уткнувшись носом в книгу.

— Что-то мне расхотелось.

— Я не спрашивала твоего мнения.

Уголком глаз она подсмотрела, что он придвинулся ближе. Женевьева усиленно старалась вникнуть в смысл первой страницы романа. Что за ерунда. Уже три трупа? На протяжении двух абзацев? Да как вообще можно запомнить все эти имена?

Перед ней появилась ложка с мороженым.

— Не хочешь ли попробовать, миледи?

Она попробовала для приличия.

— Что-то оно мне не нравится.

— Ага, — согласился он, — мне тоже.

Еще трупы. На этот раз в библиотеке. А книга-то неплохая. Конечно, сосредоточиться на ее содержании было непросто, потому что Кендрик каждые полминуты скармливал ей по ложке мороженого. Прочитав пятый раз один и тот же отрывок, остро ощущая близкое присутствие мужчины, Женевьева наконец осознала, что сегодняшний вечер вряд ли удастся посвятить чтению. Но не было никакого смысла посвящать Кендрика в свои планы.

Бросив на него украдкой взгляд, она увидела, что он поставил ведерко на стол и начал хмуриться. Потом растянулся на диване и, отодвинув локтем книгу, примостил голову у нее на коленях. Она не отрывала взгляда от книги. Он поймал ее руку, положил себе на голову и сделал несколько плавных движений в надежде, что она начнет поглаживать ему волосы. Женевьева уступила, но даже на него не взглянула. Она все еще не простила его за упоминание о порке.

— Женевьева?

Она надула губы и продолжала читать.