– Когда вы, работая в АДМ, стали заниматься откатами?

– Ну, в основном я учился у Мика Андреаса. Он объяснил, как присваивать деньги и получать откаты в качестве вознаграждения, не облагаемого налогом. Да, – кивнул Уайтекер. – Мик-то и научил меня.

Уайтекер рассказывал подробности этой схемы больше часа. Мошенничество, заявил он, неотъемлемая часть корпоративной культуры АДМ. В подобных преступлениях замешаны почти все служащие.

– Я понимаю, что поступал нехорошо, – сказал Уайтекер, – и готов понести ответственность.

– Каким образом вы организовывали откаты?

– Ну, просто едешь за границу и говоришь: «Я вам даю контракт на полтора миллиона долларов, а вы мне – пятьсот тысяч».

Уайтекер достал свои записи. Он сказал, что не просматривал соответствующие документы, так что может допустить неточность в деталях, и стал перечислять сделки с откатами. Один из первых таких контрактов он заключил в 1992 году с компанией «Евротекнолоджиз». Она принадлежит американцам, но ее правление находится в Швейцарии.

– Мы заплатили им семьсот тысяч долларов за помощь в получении разрешительных сертификатов на продажу некоторых наших продуктов в Европе, – сказал Уайтекер.

– С кем вы заключали сделку?

– С Сидом Халсом. Он заплатил мне за этот контракт двести тысяч. – Уайтекер прочистил горло. – Теперь Сид работает в АДМ. Он мой друг.

Следующий откат имел место в марте 1992 года. АДМ тогда стремилась наладить торговлю в Азии и наняла консультанта для получения сертификатов.

– Я забыл, как его полное имя, – пояснил Уайтекер. – Фамилия вроде бы Таррапонг. Он ветеринар.

Контракт был объемом в полтора миллиона долларов, из которых Уайтекеру досталось пятьсот тысяч.

– В какой форме вы получали деньги? – спросил Хербст.

– В основном в виде чека.

– Не рассказывайте сказки, – фыркнула Спиринг. – Откат в виде чека?

– Да, в виде чека, – ответил Уайтекер, задетый ее тоном. – Я депонировал эти чеки на своем счете в декейтерском банке.

А еще, добавил он, учредил в Швейцарии компанию, чтобы размещать деньги, добытые незаконным путем. Первый вклад был сделан в 1993 году и составлял семьдесят тысяч долларов, полученных на откатах.

– Как называлась компания? – спросил Хербст.

– Не помню точно. Что-то вроде «Агриконсалтинг энд трейдинг».

Хербст достал несколько документов АДМ, полученных от «Уильямс и Конноли». Из них следовало, что Уайтекер учредил в Швейцарии компанию «Эй-би-пи трейдинг» и назначил ее управляющим некоего Бита Швейцера. Компания использовалась при проведении фиктивной сделки в два с половиной миллиона долларов.

– А вот это поможет припомнить? – спросил Хербст, подтолкнув бумаги в сторону Уайтекера.

– Да-да, – сказал тот. – «Эй-би-пи трейдинг». Именно так.

Хербст изучающе смотрел на Уайтекера. Он был убежден, что тот хитрит. Мелкие сделки помнит во всех подробностях, но, как только речь заходит о миллионных операциях, память его подводит. Но до поры до времени Хербст не хотел уличать Уайтекера во лжи. Пусть сначала увязнет поосновательнее.

Юристы предпочитали другую тактику.

– Вы хотите сказать, что не помните этой сделки? – вцепился в Уайтекера Никсон. – Да не смешите людей.

– Я за жизнь заключил тьму всяких сделок, – обиженно ответил Уайтекер.

– Послушайте, друзья, – вмешался Эпстайн. – Мы согласились прийти к вам, мы готовы сотрудничать и возместить убытки. Чего вы еще хотите?

– Мы задаем простые и логичные вопросы, – ответил Хербст. – Если вам кажется, что это допрос с пристрастием, то подождите, пока ему не устроят перекрестный допрос в суде. Вот там от него только клочья полетят.

Через несколько минут все поостыли и Хербст продолжил допрос.

– Расскажите о Бите Швейцере.

Вопрос касался прокуриста, то есть управляющего компанией «Эй-би-пи трейдинг».

– Он швейцарец, то есть из Швейцарии, – ответил Уайтекер. – Специализируется на создании компаний – ну, знаете, продает «полочные» компании. [66]

– Как вы познакомились с ним?

– Ну, он хороший мужик, – сказал Уайтекер. – Он не знает, что тут делается. Он старается все делать по закону.

«Что же ты выгораживаешь этого Бита Швейцера?» – подумал Хербст.