- Нет, премного благодарен. Дела в первую очередь, - память у человека была отличная, особенно на оскорбления. И он не верил, что это творение незнамо какого дьявола имело отношение к роду человеческому вообще и роду Сериоли в частности. И потому, не моргнув глазом, продолжил.
– И к тому же с почтенным Каинаром Сериоли мы не раз встречались. Но, видимо, как я не узнаю вас, так и моя забывчивость передалась вам. Просто мистика, не правда ли?

 - Как будет угодно, - изобразил шутливый поклон Каинар, все так же улыбаясь, теперь уже во все шесть клыков.
– Но уж, извините, химера вследствие преображения не помнит о том, что касалось человека, ставшего ею. Вас не смущает, к примеру, цвет волос?

 - Вы сами сказали: неисповедимы пути магов, - парировал чиновник.

 - Очень хорошо. Ринген!

 Управляющий тотчас отделился от стены, возле которой стоял незаметной тенью, и быстро подошел к своему господину.

 - Да, мой господин?

 - В архивах оставались какие-либо бумаги, подписанные мной десять лет назад или больше?

 - Должны были...

 - Разыщи, будь любезен, - и, уже обратившись к назойливому гостю, химер вопросительно вскинул ухо: - Сверение почерка вас устроит?

 - Ну, в зависимости от результатов, - уклончиво ответил человек, рассматривая хозяина замка.

 - Без зависимости от результата я вышвырну вас вон, - заверил Каинар наглеца.
– Можете стоять в луже, а я проведу время у камина, пока Ринген найдет бумаги.

 И химер, развернувшись прочь, шагнул на лестницу.

 Челядь покатилась со смеху.

 Человек на мгновение зло ожег спину химера взглядом, сделал шаг в сторону из лужи и замер, ожидая предоставления доказательств.

 - Буравить таким взглядом спину мага - чистой воды самоубийство, - хихикнул Каинар, не оборачиваясь.

 - Тяжело же вам, магам живётся. Особенно если ещё и с... доброжелательностью чуть-чуть не повезло. Но что же, талантлив в одном, в чём-то повезло меньше, - пожал плечами гость, лениво раглядывая причудливую резьбу на потолке, будто бы и вовсе ему не было дела до разногласий с хозяином, и он рассказывал о погоде на прошлой неделе.

 Хозяин замка величественно изволил не услышать замечание и удалился.

 Ожидание затянулось, Ринген провозился в библиотеке часа два. Каинар за это время успел спокойно расправиться со своим пирогом и пуншем, повозиться с собакой и прикрыть глаза на полчаса. Чиновник простоял на ногах на том же месте около получаса под приглушённое хихиканье снующих по своим делам слуг, потом не выдержал, снял дорожный плащ и уселся на одну из скамей, дожидаясь возвращения хозяина с доказательствами.

 Наконец, его ожидание закончилось. Ринген появился на лестнице с тонким кожаным планшетом под мышкой и маленьким письменным прибором в руках. Следом шествовал и улыбался - опять!
– химер.

 - Ну, что, сударь, не замерзли здесь, в промокшей одежде сидючи? Вон с вас еще одна лужа натекла, - эта наглая белоголовая зараза улыбался самым поганейшим образом - то есть очень мило.

 - Нет, что вы, всё в порядке, - так же лучезарно улыбнулся чиновник, уже немного привыкнув к виду противника.
– Надеюсь, мы можем приступить к делу?

 - Ну, разумеется, - до противности приторно отозвался Каинар. Забрав у Рингена планшет, он вытащил из кожаного нутра одну из бумаг и протянул ее имперскому лизоблюду.
– Ознакомьтесь, будьте любезны.

 Человек взял бумагу мелко дрожащей от холода и сырости рукой и начал читать. Ничего особенного, один из сотен совершенно типичных никому не интересных приказов владельца земель, написанный собственноручно сыном хозяина. Снизу значилась подпись: Каинар дин Сайрес Сериоли, князь Мелфьёрнский. Чиновник поднял глаза на химера.

 Тот невозмутимо извлек следом чистый лист бумаги, взял толстый и жесткий угольный карандаш и, мельком глянув на исходный документ, присел и принялся быстро переписывать тот же текст, пристроив планшет с листом на колено. Движения руки были странными, несколько угловатыми - в самом деле, с тремя крупными пальцами писать не столь удобно, как с пятью человечьими - но быстрыми и уверенными. Он нарочно не воспользовался кистью, мягкий кончик требовал удобного стола и к тому же, почерк сильно менялся. В конце химер заглянул в исходную бумагу еще раз и повторил свою же подпись десятилетней давности... вот только добавил к ней вензель в виде кошачьей головы вместо прежнего герба.

 Получив бумагу, человек с каждой строчкой всё больше мрачнел. Отрицать сходство не приходилось. И хотя новый документ чуть отличался увеличившимся размером букв, но, тем не менее, имел те же завитки и пропуски, ту же четкость. Рука была та же самая, что и писавшая старый документ. Минут десять имперец гневно раздувал тонкие ноздри, пытаясь высмотреть, к чему бы придраться, но не нашел и вернул обе бумаги Рингену. Сквозь подобающую государственному человеку невозмутимость явно просвечивала злоба.