– Никак нет.

– Все, оставайся. Мы продолжаем преследование. – Он обернулся к кинологу: – Командуй своему псу.

К исходу ночи Дик, преодолев по лесу еще около пятнадцати километров, вывел поисковую группу на границу Чечни и Дагестана. Здесь Кудрявцев объявил новый привал и вновь связался с группой резерва.

– Мы на блокпосту, – сообщил ему заместитель. – За «двухсотыми» я отправил БТР с четырьмя нашими. Они еще не вернулись.

– Предупреди начальника блокпоста, чтобы ждали их возвращения, а сами по трассе следуйте до Хасавюрта. Остановитесь у милицейского поста на въезде в город.

Закончив разговор с замом, Евгений повернулся к кинологу:

– Как ты? Можешь идти?

Проводник беспечно махнул рукой:

– За меня не переживайте. Главное, чтобы Дик не выдохся. А он у меня парень крепкий.

Словно отвечая на комплимент, пес открыл свою пасть и выставил оттуда длинный розовый язык.

– Видите? Улыбается, – заметил проводник, покосившись на свою собаку. Он поднялся на ноги и, вновь взяв в руки поводок, заметил: – Однако далеко забрели ваши беглецы.

– Далеко, – согласился Кудрявцев. – И чтобы они не ушли еще дальше, мы должны как можно скорее взять их.

И вновь люди и собака бежали по рощам и лугам, взбирались на холмы и спускались в долины. Время от времени Кудрявцев сверялся с картой. Проделанный путь окончательно убедил его, что диверсанты следуют в Хасавюрт. Вот только он не был уверен, что этот город является конечной точкой их маршрута. Рассвет позволил Евгению не только полагаться на обоняние розыскной собаки, но и самому искать визуальные следы прохождения диверсантов. Несколько раз он замечал недавно сломанные ветки, в другой раз обратил внимание на царапину на коре молодой сосны, оставшуюся на дереве как раз на высоте стремени или нагруженного на лошадь вьюка. И наконец на песчаном откосе «каскадовцам» попалась дорожка осыпавшихся следов, которые, судя по расстоянию между ними, были отпечатками лошадиных копыт…

За несколько километров до города след диверсантов вывел преследователей к автомобильной трассе, соединяющей дагестанский Хасавюрт с чеченским селением Ножай-Юрт, но затем вновь резко свернул в лес. В отличие от пути, пройденного диверсантами по чеченским лесам, в окрестностях Хасавюрта они выбрали для движения наиболее глухие и темные места. Продравшись через густой осинник, Дик внезапно свернул к узкому и длинному оврагу, по дну которого протекал небольшой ручей. На краю оврага пес остановился и, подняв голову от земли, стал жадно втягивать ноздрями воздух.

– Что это с ним? – удивленный поведением собаки, спросил у проводника Кудрявцев.

– Почуял что-то, причем не на земле, а в воздухе, – ответил ему кинолог и принялся внимательно осматриваться по сторонам.

Но пес, словно отвечая на незаданный вопрос хозяина, прыгнул в овраг и, часто перебирая лапами, чтобы не сорваться вниз, попробовал спуститься по достаточно крутому склону. Проводник бросился следом за ним, но Евгений удержал его за плечо:

– Держи своего Дика на поводке.

Он уже понял, что пес рвется к горе веток, сваленных в кучу на самом дне оврага. В памяти офицера ГРУ хранилось немало примеров трагически закончившихся поспешных действий. Во время преследования скрывшегося в тайге диверсанта служебная собака толкнула мордой брошенный диверсантом автомат, а охваченный азартом погони проводник не помешал ей это сделать. Под автоматом оказалась взведенная граната, которая немедленно взорвалась. В результате погибла служебная собака, тяжелое ранение получил один из преследующих диверсанта пограничников, а сам кинолог не погиб только благодаря реакции Кудрявцева, который за мгновение до взрыва успел швырнуть парня на землю. И сейчас, чтобы избежать повторения таежной трагедии, Евгений решил сам обследовать подозрительную кучу веток.

Осторожно ступая по устилающим склоны оврага палым листьям, Кудрявцев спустился к ручью и подошел к куче сваленного хвороста. Вблизи ему стало понятно, что она возникла здесь не случайно. Кто-то потратил немало времени, чтобы принести сюда все эти ветви и скидать их в одну общую кучу. Но главным был исходящий от нее слабый, но вполне отчетливый трупный запах. На краю оврага человеческим обонянием запах не ощущался, но служебный пес его, конечно же, почувствовал и потянул людей вниз. Евгений еще раз уже более внимательно осмотрел кучу хвороста и, убедившись в отсутствии нитей растяжек, принялся поочередно снимать верхние ветви. По мере убывания кучи он разглядел под ветками круп мертвой лошади, а окончательно разбросав ветки, увидел труп второго животного, а рядом с ним тела двух мужчин. На одном мужчине было только нижнее белье, на втором – залитый кровью серый костюм и также пропитавшаяся кровью бордовая водолазка. «Опоздали», – тяжело вздохнул Евгений и, еще раз взглянув на лежащие перед ним трупы, выбрался из оврага.

– Достаньте тела на поверхность. Нужно будет установить личности погибших и выяснить у Гиязова, его ли это лошади, – приказал он своим бойцам и, повернувшись к кинологу, спросил: – Можно установить, куда отсюда ушли диверсанты?

– След, Дик! Ищи! – приказал своему псу кинолог-спецназовец и уже знакомым Евгению жестом потрепал пса по загривку. Дик вновь рванулся в овраг, но хозяин удержал его за поводок и повторил: – След, Дик! След!

Пес покрутился на краю оврага, еще дважды собираясь прыгнуть вниз, но всякий раз кинолог удерживал его за поводок. Наконец пес сообразил, чего от него добиваются люди, и, взяв новый след, потрусил по краю оврага в сторону. Он преодолел заросли молодого осинника и американского клена, густо облепившие склоны оврага, и неожиданно вывел своего хозяина и сопровождающего его Евгения Кудрявцева к поляне, на краю которой стояли синие «Жигули-универсал» четвертой модели.