— А где остальные? — после паузы спросил я вслух (уточнение не лишнее).

— Соня в ванной, скоро выйдет, — отозвался Олег. — Лена приболела, а Малинин и Дмитриенко пожелали присутствовать дистанционно. Простим товарищам их слабость?

"Простим", — сказал я молча.

Должно быть, это получилось у меня несколько более многословно.

— Полегче, фраер! — услышал я голос Юрки Малинина. — При дамах-то — нехорошо.

— Если товарищ настаивает, — ехидно зашептал мне на ухо Дмитриенко, — мы можем явиться, так сказать, о натюрель.

— Без гарнира, — добавил Юрка и захохотал.

Мысленно хохотать — фокус довольно трудный, освоить его мне не удалось до сих пор.

Но в тот момент я этого еще не знал.

Мне пришло в голову, что умение логически мыслить вовсе не мешает оставаться дураком, если ты дурак от рождения. Глупость — не отсутствие умa, это его свойство.

Однако не время было развивать эту мысль, и я оставил ее про запас, запихнув подальше за блокировку. А блочок я себе выбрал дивный, райское яблочко, а не блок:

"Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах".

Я с наслаждением повторял в уме эту фразу, смакуя каждое слово.

— Да прекратите кобениться! — сказала Соня, выходя из-за перегородки. — Все вы жутко одаренные, других здесь не держат.

Я машинально отметил, что свою трофейную укладку Соня истребила и стала окончательно похожа на нормальную темноволосую девчонку без каких бы то ни было ниспадающих локонов и цветных хохолков.

Мы посидели, помолчали.

— Можно говорить вслух, — сказал Олег.

Я покосился на стену.

— Всё в порядке, Лёха, никто нас не прослушивает.

— Каким же образом это можно установить? — спросил я.

— Об этом потом, — ответил Олег. — Долго объяснять.

Наступила тишина.

— Слушай, Софья, — заговорил я развязно, — красиво жить не запретишь, но возникает вопрос: откуда обстановочка? По блату? Или антикварный магазин грабанула?

Соня и Олег переглянулись: видимо, это была их общая тайна.

— Подожди, — со странной интонацией ответила Соня. — Вырастешь большой — и у тебя будет не хуже.

"Хорошо, — подумал я, — замнем для ясности".

— Ну что ж, — сказал Олег, — во первых строках я хотел бы от своего имени и от всех нас перед тобой извиниться. Причины нашего недоверия ты теперь понимаешь.

Я понимал и раньше, но не сказал ничего.

— Принимаешь наши извинения?

— Да ладно, все свои… — проговорил я.

— Значит, с этим покончено, — заключил Олег. — Не спеши зачехляться, пожалуйста. Сегодня ты у нас весь вечер на арене.

— За что такая честь? — поинтересовался я.

— Ты свежий человек, расскажи нам, что тебя беспокоит. Есть какие-нибудь вопросы, тревоги, сомнения?

Он говорил уверенно, не сомневаясь, что имеет право на лидерство, и я решил немного сбить с него спесь.

— Есть один вопрос, — злорадно сказал я. — Кто тебя стрижет?

Наступила пауза.

— Н-не понял, — проговорил Олег, глядя на меня с прищуром.

— Превосходно ты понял, — возразил я.

— Ну, хорошо. А ты как думаешь?

— Я думаю, Софья.

— Вот видите! Что я вам говорила? — вскричала Соня.

Вскочила, убежала в ванную и включила воду на полную мощь.

Думаю, что в этот момент Соня завидовала Ритке Нечаевой: исчезнуть с наших глаз она могла только так.

— Дурак какой-то! Тьфу, дурак! — ругалась она за дверью. — Зациклился совсем.

Дистанционный Денис противненько захихикал:

— Да не зациклился, а ревнует!

Юрка Малинин подхватил:

— "Давно меня не стригла Дездемона, опять я стал похож на охламона".

И сам же первый зареготал.

— Глупости! — фыркнула Соня, выходя из ванной с румяным после умывания лицом. — Кого он ревнует? И к кому?

— Тебя к Олегу, прелесть моя, — пояснил Денис.

— Да он-то здесь при чем?

— А он у нас многостаночник, — сказал Юрка. — Всё мое — мое, и чужое — тоже мое.

— Э, братва, кончай стебаться, — проговорил Олег. — Это скучно.