– Ладно, ты подожди здесь, – обратился к нему Игорь. – Я сейчас.

Он натянул маску Короткова, вставил в рот загубник и нырнул под воду. Где-то там оставались еще трое курсантов. Одного из них Игорь увидел сразу, как только погрузился метров на десять. Он лежал на дне, поджав к груди руки. Догадываясь, что сейчас обнаружит, Игорь устремился к нему. Но увиденное превзошло даже самые худшие ожидания. Макаров – вблизи Игорь узнал своего курсанта – умер ужасной смертью. Его широко расставленные пальцы скрючились в предсмертной агонии. Стекло водолазной маски треснуло, и внутрь попала вода. Но Игорь все равно рассмотрел широко раскрытые, полные ужаса глаза мертвеца и вздувшиеся на коже волдыри. В зубах Макаров по-прежнему сжимал загубник. Вот только на его дыхательном аппарате отсутствовали воздушные шланги – вместо них с соединяющейся с загубником клапанной коробки свисали обрывки гофрированной резины. Игорь чуть не застонал от боли, но на отчаяние не осталось времени. Необходимо было найти остальных курсантов.

Он поднял тело Макарова на поверхность, привязал его грузовым ремнем к поплавковому фалу и снова ушел под воду. Начал с того же места, где обнаружил труп, и поплыл по спирали, постепенно увеличивая круги. На дне что-то блеснуло. Игорь нырнул и вскоре поднял со дна водолазную маску. У нее лопнул ремень, поэтому она слетела с головы водолаза. Игорь хорошо помнил свою маску, но эта была чужая: Терещенко или Герасимова. Захватив маску с собой, он поплыл дальше и вскоре обнаружил еще один труп, застрявший между донными камнями. Терещенко? Герасимов? Скорбь и отчаяние отступили. Возможно, для них еще не пришло время. Сейчас Игорь просто выполнял необходимую работу. Он спустился к лежащему среди камней водолазу, перевернул на спину и заглянул в лицо. Терещенко. Это был он. Рот курсанта раскрылся в безмолвном крике. А вся кожа вокруг рта превратилась в сплошную сочащуюся кровью и сукровицей рану. Зато маска нисколько не пострадала. Дыхательный аппарат на первый взгляд тоже выглядел исправным. Вот только Терещенко не воспользовался им.

Игорь поступил со вторым трупом так же, как и с первым, привязав его к поплавковому фалу, и собирался продолжить поиски, но, взглянув на манометр, обнаружил, что в его кислородном аппарате заканчивается дыхательная смесь. Он хотел воспользоваться кислородным аппаратом Терещенко, но, когда стал снимать его со спины погибшего водолаза, обнаружил многочисленные разрывы в воздушных шлангах. Последняя надежда оставалась на дыхательный аппарат Короткова. Но когда Игорь подплыл к нему, то увидел все то же насмерть перепуганное лицо и побелевшие от усилия суставы пальцев. Похоже, оставив Короткова без медицинской помощи, он совершил серьезную ошибку. Можно было только надеяться, что эта ошибка не стала для курсанта роковой. Игорь снова попытался разжать пальцы Короткова и вновь потерпел неудачу. В отчаянии он влепил курсанту пощечину, но и это ни к чему не привело. Коротков даже не моргнул, хотя на его скуле проступил отчетливый розовый след от удара.

Сообразив, что в одиночку ничего не добьется, Игорь оставил бесплодные попытки привести курсанта в чувство и поплыл к берегу. Там шла обычная жизнь: командир водолазного бота мичман Ермаков на пристани за что-то отчитывал провинившегося матроса, по пешеходной дорожке в сторону штаба шли двое офицеров, над отапливающей баню котельной поднимался легкий дымок. Как будто ровным счетом ничего не случилось! Это больше всего поразило Игоря.

Тяжело дыша от усталости, он выбрался на берег. Заметивший его Ермаков помахал с пристани рукой.

– Привет, ихтиандрам! Помощь не нужна?

– Нужна. – Что-то во взгляде Игоря заставило Ермакова перестать улыбаться.

Спустя несколько минут Игорь обрезал фал, за который держался Коротков, а двое матросов из команды Ермакова затащили курсанта на борт катера. Потом таким же образом подняли тела Макарова и Терещенко. Приказав Ермакову доставить водолазов на берег, Игорь натянул дыхательный аппарат Короткова – там оставалось еще примерно на час дыхательной смеси – и снова нырнул под воду. Он не всплывал, пока стрелка манометра не опустилась до нуля, осмотрел все дно полигона, несколько раз выплывал за акваторию, когда замечал хоть что-то отдаленно напоминающее лежащего на дне водолаза. Но всякий раз это «что-то» оказывалось обычной грудой камней или наносом песка. Тело четвертого курсанта – Игорь уже не сомневался, что тот мертв, как и двое его погибших товарищей, – исчезло бесследно. Все, что осталось от здоровяка Герасимова, это подобранная со дна водолазная маска.

На поверхности Игоря ждал катер. Выполнив приказ, Ермаков вернулся за ним обратно. Кроме мичмана и его матросов, Игорь разглядел на палубе майора Захарова. Держась одной рукой за борт, чтобы не упасть в воду, другой рукой замполит поднес к глазам морской бинокль и осматривал поверхность озера. Наблюдатель он был никакой, потому что заметил Игоря, когда тот уже подплыл к борту катера.

– Нашли его?! – с надеждой спросил замполит, опустив бинокль.

Игорь отрицательно покачал головой.

Ермаков молча протянул ему руку, помогая выбраться из воды. Порой, чтобы произвести впечатление на молодых водолазов, Игорь разгонялся под водой и, вынырнув на поверхность, с ходу вспрыгивал на борт обеспечивающего катера или надувной лодки. Но сейчас для выполнения этого трюка у него не было ни сил, ни желания.

– Так что у вас произошло? Как это случилось? – подступился с вопросами Захаров, как только Игорь тяжело опустился на палубу.

Игорь долго не отвечал, глядя себе под ноги – у Захарова наверняка кончилось терпение, – потом все же поднял взгляд на замполита.

– Не знаю, товарищ майор. Не знаю.

Это было абсолютной правдой. Он действительно не представлял, что произошло под водой.

Гидрокостюм и водолазное снаряжение Игорь стянул с себя еще на катере, там же переоделся в сухое белье и форму, предусмотрительно захваченную с берега Ермаковым, и, как только они причалили к пристани, отправился к командиру части. Но до штаба так и не дошел. Добровольский сам разыскал его на берегу.

– Мамаев, что происходит?! – вне себя от гнева издалека закричал он. – Что, твою мать, у вас происходит?! Двое курсантов погибли! Третьего Татаринов уже час не может привести в чувство! Четвертый вообще пропал! Ты что творишь?!