Шрифт:
– А это твои заботы... Чудика возьми в помощь, – распорядился Кривонос.
– Чудик с детьми возится. Понравилось, ля, – ухмыльнулся Тополь.
– На то он и чудик...
– Не вопрос. Я Зубодеру подмогну...
– Давай, запрягайся, коль не шутишь, – криво усмехнулся Кривонос.
Ленька взял Ролана за одну ногу, Тополь за другую. Вытащили его на улицу.
– Погоди, надо бы ему руки связать, а то прочухается не ровен час...
– Вяжи.
Тополь достал сигарету, закурил, глядя, как Ленька заламывает Ролану руки, связывает слетевшей с него простыней.
– Ночка хорошая, тепло и свежо, а дышится как... И банька еще не остыла... И баба тоже... Как она, хороша?
– Лучше не бывает...
– Попробовать надо.
Ленька промолчал, стиснув зубы. Не хотел он настраивать Тополя против себя. Против Кривоноса бы его настроить...
Они затащили Ролана в подвал. Веревку Ленька разыскал еще на улице – крепкую, холщовую, с большой палец толщиной. Сначала он привязал ее к одной ноге, немного подумав, спутал ею и вторую. С помощью Тополя подвесил жертву на крюк, вниз головой. Руки связаны, ноги тоже, если вдруг бухнется на пол, то встать не сможет. А скорее всего, шею себе свернет, если упадет.
Решетчатая дверь закрывалась с помощью амбарного замка, который одиноко болтался в петле с открытой дужкой. Ключа не было, но дужка закрывалась автоматически.
– Теперь его не откроешь, – сказал Тополь. – Если что, сбивать придется или спиливать...
– Не придется. Сдохнет, протухнет, а нам-то что. Мы уже к тому времени слиняем...
– Не хотел бы здесь остаться?
– Не, я на одном месте сидеть долго не могу. Душа подвигов требует...
– Да, пацан ты лихой, не вопрос.
– Сам знаешь, что я не чмо какое-то...
– Знаю, – кивнул Тополь.
– Почему тогда Кривонос меня чморит?
– А силу твою чувствует... Я тебе по секрету скажу, он мочкануть тебя хотел, ну, уже после того, как до себя взял...
– Ну а чего не мочканул? Кишка слаба?
– Да не любит он мокрить, а я не захотел... А с Чудика что возьмешь?
Из подвала они поднялись в дом, зашли в комнату, где Чудик цацкался со Степкой и Антошкой. Посадил их возле себя, что-то им рассказывает, а пацанята слушают его с открытыми ртами. И невдомек им, что «папка» их вниз головой под потолком висит, а мамку сейчас пользовать будут... Или же пользуют?
Зубодер вспомнил, что оставил Кривоноса и Маринку в бане. Она голая, а у него мозги набекрень – мог и воспользоваться моментом. Он взял Тополя под руку, рывком потянул к двери.
– Маринка невестой моей была, – нарочно накручивая себя, сказал он. – Люблю ее – жуть... Ты извини, братан, но тебе ничего не обломится. Моя баба, мне с ней топтаться...
– Не, но Тихон твой же топтал ее, да! – Тополь возмущенно почесал затылок.
– Ну и где он сейчас?.. Если б не вы, все равно бы до него добрался!
– Ну да, ты бы его сделал, не вопрос...
Как чувствовал Ленька, что застанет Маринку под Кривоносом. И угадал. Она сидела на полу, спиной опираясь о стену, а тот нависал на ней и наотмашь ладонями бил по голове.
– Будешь, я спрашиваю? – останавливаясь, спросил он.
– Не хочу.
– Я сказал, давай!
– А не отвалится? – взревел Ленька.
Он видел в Тополе своего союзника, к тому же у него был ствол, опрометчиво выданный Кривоносом. Сейчас он никого не боялся.
– Пошел на хрен! – не оборачиваясь к нему, взвыл Кривонос.
– Это ты кого послал, урод? – еще больше вспенился Зубодер.
– Кто урод?! – взвился Кривонос.
И развернулся к Леньке лицом. Тот этого только и ждал.
Рука не дрогнула, палец не споткнулся на спусковом крючке – он выстрелил своему врагу точно в правый глаз. И только рассмеялся, глядя, как мертвый Кривонос падает на Маринку.
– Не, ты видел, эта гниль мою бабу бил! – обращаясь к Тополю, неистово заорал он. – Скажи, как это называется? Беспредел, да?
– Беспредел... – в замешательстве повторил Тополь.
– А зачем бил? Отыметь хотел?
– Хотел...
– А ты ее хочешь? – нарочно с угрозой в голосе спросил Ленька.
Ему нужно было морально добить Тополя, подчинить себе целиком.
– Нет.
– А что про Кривоноса скажешь?
– Зря он это...
– Прибраться надо.
– Что?
– Труп закопаешь!
– А-а...
– Живо!
Тополь ошалело кивнул, вяло, но цепко взял труп Кривоноса за ноги, потащил к выходу. Ленька не зевал – забрал у него ствол, сунул себе за пояс. Тот даже не пытался возражать.