– Не наши это земли, не русские.

– Будут нашими, будут русскими. Великий рязанский князь этого хочет.

– Какое ему сейчас дело до мордовских земель?

Тимофей прекрасно знал, какие страсти бушуют в землях рязанских и муромских. Распоясавшиеся князья и бояре тянут большое одеяло на себя, рвут его на части, латают по своему усмотрению. Кровь людская что водица льется, города горят, селенья разоряются. Рязанский князь пытается положить конец этим безобразиями, но тщетно. Не хватает ему силы усмирить своих князьков и бояр. Да и свой бы стол в Рязани удержать, а то суздальские князья на него глаз положили. И муромский князь совсем не прочь восстановить единство своего княжества с Рязанским, под своим началом, разумеется.

– Есть дело. Княжество надо расширять. Но это всего лишь предлог, скажу тебе, сын мой, – хитро улыбнулся Елизар. – Боится меня Глеб Ростиславович. Ведь какая сила за мной, если все дружины свои на Рязань поведу, даже не знаю, сможет ли князь устоять.

– До Рязани путь не близкий, – покачал головой Тимофей. – Чужие земли на этом пути. Взять Рязань можно, но что дальше?

– Ничего. Сначала земли покорить надо, а потом Рязань брать. Тогда я стану великим князем рязанским!.. – алчно вскинулся Елизар. – Но пока что мне нужно признание великого князя. Я для него всего лишь боярин, а я хочу быть у него при дворе князем. И если возьмем Пичая, то быть мне признанным князем. А тебе – признанным боярином! Грамоту от великого князя получишь, знатному роду начало положишь...

Тимофей думал недолго.

– Что ж, если так, то поведу свою рать на Пичая. И от помощи твоей не откажусь...

– Будет помощь, все будет... Ты мне скажи, когда думаешь род свой начинать? Когда и с кем?

– Не до того мне сейчас, княже. В делах твой слуга, в заботах...

– О наследниках своих заботиться надо. О законных сыновьях. А то ходят слухи, что брюхатишь своих баб почем зря, будешь потом с выблудками их возиться...

– Знать бы, кто эти слухи распускает, – нахмурился Тимофей.

Грешил он с бабами, но не злоупотреблял. Так иногда, под настроение. Но брюхатил, не без этого... Нет, не на пустом месте слухи эти рождались. Но кто-то же донес их до княжеского уха. Скорее всего, Елизар ведает и о многом другом из того, о чем ему знать совсем необязательно. Кто-то смотрит за Тимофеем исподтишка, кто-то нашептывает на него... Найти надо пройдоху, наказать строго...

– Слухи, как птицы, сами, на крыльях своих летают, – усмехнулся Елизар. – Да и не надо хмурить брови, не осуждаю я тебя. Бабы для того и нужны, чтобы мужиков тешить... Я о жене с тобой поговорить хочу. Жениться тебе надо.

– Не нашел пока девицу достойную.

– Не ищешь, потому и не нашел... Хочу, чтобы ты Любаву мою в жены взял.

– Любаву?! – ошарашенно протянул Тимофей. – Она же с Кузьмой обручена...

– Нет, не обручена. Ранний сговор был, больше ничего... Подвел меня Кузьма, в том сражении с Радиславом подвел. Не хочу родниться с ним. С тобой породниться хочу...

– Твоя воля... – неопределенно пожал плечами Тимофей.

Не очень-то это прилично жениться на девице, нареченной невестой для другого мужчины. Это почти то же самое, что взять в жены разведенную бабу... Но, если разобраться, не все так плохо. Елизар действительно мог передумать и отказать Кузьме. Да и Любава слишком молода, чтобы всерьез быть чьей-то невестой. Всего-то пятнадцать лет девице. Самое время замуж выходить, и все равно молода... К тому же и собой хороша...

– Моя воля! – отрезал Елизар. И мягко, с отцовской улыбкой добавил: – Не на кого мне больше положиться, кроме как на тебя. Из бояр ты самый лучший, из воевод...

– Когда сватов засылать? – спросил Тимофей.

– А сразу, как Пичая разгромишь, так и засылай.

– Когда против него выступать?

– А ты разве торопишься? – усмехнулся Елизар.

– Нет, но мне нужно знать.

– И торопиться тоже надо... Я сказал Любаве, что за тебя замуж отдаю, смутилась она, покраснела. Нравишься ты ей, это я тебе как отец говорю... Рада она будет замуж за тебя выйти.

– Мне тоже по нраву, но на Пичая лучше летом выходить.

– А если сейчас?

– Сейчас нет. Но на студен можно. Или лучше на просинец...

– Можно и на студен, можно и на просинец. Как скажешь, так и будет. Ты полк поведешь, тебе видней...

Тимофей назначил поход на январь-просинец. Реки к этому времени давно уже встали, наст снежный затвердел настолько, что свободно держал коня вместе с всадником. А коней Тимофей собрал много, пехоту на сани посадил, чтобы скорей двигалась.

Большая рать двинулась на земли мордовского князя. Быстро продвигался полк – не успел Пичай бросить клич своим соседям. Зато собрал в кулак все свое воинство, вывел его в чисто поле. Но перед сражением выказал желание поговорить с Тимофеем.

Съехался он с князем на середине поля. За спиной Тимофея отборные гридни, за спиной Пичая лучшие воины.

Презрительно смотрел мордовский князь на русского боярина, с осуждением. Выглядел он грозно и сурово. Тяжелая кольчуга под собольей шубой, меховая шапка с высоким узким верхом, щит за спиной, меч в ножнах, копье в стремени, кинжал в луке седла, колчан с луком и стрелами. Превосходно были вооружены и его воины. Не просто будет сладить с мордовской ратью, много в ней бронированных воинов. И бьются мордовцы отчаянно. Впрочем, Тимофей и не искал легкой победы.