- Всем плохо, - парировала Света, - но никто не распускает слюни. Любишь ты к себе внимание привлечь.

 - Что нам теперь делать?
– шепнула мне на ухо Фатима.

 Я незаметно пожала ей руку и одними губами сказала:

 - Ждать, когда недоразумение выяснится. Избавимся от полиции и отправимся искать дом, из окон которого виден планетарий.

 День пошел насмарку. Сначала нас всех допросили, затем нарисовали на большом листе план и потребовали, чтобы мы точно вспомнили, кто где стоял.

 Примерно через три часа после начала дознания в комнату вошел еще один полицейский и стал что-то тихо рассказывать оперативной бригаде.

 - О чем речь?
– спросила я у Ларисы.

 Экскурсовод почти вплотную приблизила губы к моему уху.

 - Все Нао на месте. Ничего не пропало.

 - Значит, нас вскорости отпустят, - обрадовалась я.

 - Парень, который докладывает, криминалист, - зашептала Лариса, - он рассказывает: сигнализация сработала оттого, что на стекло шлепнулась собачка.

 - Нина этого и не скрывала, - удивилась я.

 - После того как завыла сирена, кто-то прыснул жидкость на электронный замок витрины. Она замкнула электросеть, поэтому погас свет. По мнению эксперта, была предпринята попытка ограбления.

 Я не успела сделать никаких выводов. Главный полицейский ткнул пальцем в кучу мелочей, которую члены группы вытряхнули из своих карманов и сумочек.

 - Чей дозатор?
– быстро перевела его слова Лара.

 - Мой, - спокойно ответил Гена, - это спрей от астмы.

 - У вас заболевание дыхательных путей?
– спросил сыщик.

 - Нет, блин, ради прикола его таскаю, - ощерился Сорокин.

 - Он всего лишь выполняет свою работу, - укорила антиквара Лариса.

 - Тогда не фиг глупые вопросы задавать, - надулся Гена.

 - Как вы объясните, что на замке витрины обнаружены следы вашего лекарства от астмы?
– испуганно протянула Лариса.

 - Очень просто, - серьезно ответил Сорокин, - в вашем чертовом музее стояла духота, мне показалось, что я задыхаюсь, вынул дозатор, и тут Нина Кузю на стекло грохнула. Сирена завыла неожиданно, я пошатнулся, чуть не упал, случайно нажал на распылитель. Если свет из-за этого вырубился, то простите. Я виноват. Не хотел. Но штраф платить не стану, с больного человека денег не берут.

 Лариса сорокой затрещала по-пхасски. Лицо полицейского разгладилось, на нем прорезалась улыбка. Я перевела дух. Слава богу, дурацкое недоразумение разъяснилось, сейчас нас отпустят.

 Кузя издал странный звук.

 - Что это с ним?
– напряглась Света.
– Заболел?

 - Нет, - объяснила Нина, - он так чихает.

 - Бедняжечка, - пожалела песика Света, - собачка могла под кондиционером простудиться.

 - Мне плохо, - простонал Юра.

 - Опять двадцать пять, - скривилась жена.

 Я покосилась на Маркина. Лоб Юры покрывали крупные капли пота, глаза запали, на шее часто пульсировала вена.

 Я повернулась к Свете.

 - Кажется, вашему супругу действительно дурно.

 - Он притворяется, - заявила она.

 - Юра сильно вспотел, это нехорошо, - не отставала я.

 Светлана скривилась.

 - Юрка раньше бухал по-черному. Мы чуть из-за водки не развелись. Трудно описать, что у нас дома творилось! Каждый день он на бровях приползал, агрессивный, кулаками махал. Ну я и решила: хватит, ухожу. Юрка испугался, у него родственников нет, рос в детдоме. Умоляя остаться, пообещал: «Брошу пить». И сдержал слово. Силу воли проявил, разбил бутылку о раковину и больше к водке не прикасается. Ломало его, как наркомана, но он удержался и вот уже шесть месяцев трезвее папы римского. Наша поездка на Пхасо - медовый месяц. После свадьбы муж пятьдесят дней не просыхал, и потом я трезвым его редко видела.

 - Раз Юра способен властвовать собой, он не станет симулировать плохое самочувствие, - забеспокоилась я.

 Света скорчила гримаску.

 - Юрка излишне впечатлительный. Ему нарколог сказал, что у тех, кто резко бросает пить, бывает инфаркт. Теперь он вечно к себе прислушивается, чуть где зачешется, в панику ударяется: «Спасите! Помираю!» Надоел он мне до икоты. Ночью за водой гоняет, днем ему сахар подавай, давление меряй. Все врачи мнительные!

 - Нас отпускают!
– с радостью сообщила Лариса.
– Никаких претензий.

 - Шикарно, погнали, - вскочила со стула Катя, - хочу мороженого! Десять шариков! Вафли, шоколадный сироп и орешки! Еще нарезанный зефир! Мам, не тормози!

 Продолжая составлять рецепт десерта, Катя первой выскочила за дверь. Наташа устало потрусила за дочерью. Следом уверенным шагом человека с чистой совестью участок покинул Геннадий.

 - Сейчас, мой дусик, - засюсюкала Нина, поглаживая Кузю, - Кусенька драгоценный. Пописаешь на улице и нямочки. Безобразие! На пхасскую полицию следует подать в суд. Не разрешили ни покормить, ни напоить собаку. А как же права животных? Сергей! Очнись!