Кирилл сразу стал серьезен.

– Какая помощь?

– Которую ты обещал.

Я смотрю на него многозначительно, но он ни о чем не спрашивает.

– Наверное, то, о чем я спрашиваю, – секретные сведения, но у меня нет другого выхода. Кирилл, мне надо знать имя хотя бы одного молодого человека из скинхедов, погибшего во время разборок.

Я знаю, что он поможет мне. Чувствую.

– Зачем тебе это?

– Хочу сходить к этим ребятам в гости. Надо сослаться на кого-то, кто якобы порекомендовал мне эту организацию. Но чтобы проверить это было невозможно – этот человек должен быть мертв.

Кирилл молчит. Он смотрит куда-то в угол.

– Я знал, что мисс Робин Гуд – это…

– Давай сейчас не будем об этом.

– Хорошо. Но ты будешь моей должницей.

Улыбка едва трогает кончики его губ. Кирилл выходит из комнаты. Я сижу на стуле и смотрю на дверь. Медленно тянется время. Но вот он входит и говорит буднично:

– Запоминай. Федорцов Степан Олегович. Двадцать лет. Убит три месяца назад в драке с кавказцами. Проживал: улица Соколова…

Кирилл назвал адрес и училище, где юноша грыз гранит науки и которое чуть-чуть не успел окончить.

– Ты все запомнила?

– Да.

– Серьезно? А я вот тут прихватил на всякий случай…

Кирилл протянул мне бумажку, на который были распечатаны из компьютера все перечисленные им сведения.

– Хорошая у тебя память.

– Спасибо. – Я убрала бумажку в сумочку.

– Не ходи туда. Полина, не ходи. Зачем тебе это?

– Зачем тебе твоя работа? Она тоже опасная. Иди работать менеджером.

– Я не могу менеджером. Я – мент по призванию, по сути, по жизни…

– А я не могу не ходить к скинхедам. Я – Робин Гуд по жизни.

Я улыбнулась на прощание и вышла из его кабинета.

Дома я в четвертый раз тщательно переворошила свой гардероб. Ничего! В смысле подходящего. К этим отморозкам надо идти в кроссовках, штанах «хэбэ» со множеством карманов, майке и кепке козырьком назад. Или не в майке, а в рубашке. Нет, все-таки в майке.

Я надела на себя все, что считала нужным. Посмотрела в зеркало. Чего-то не хватает. В это время в комнату заглянул Ариша.

– Ма шер! Что я вижу?! Молодая, интеллигентная, из приличной семьи девушка одета как уличная шпана!

– Дедуль, так надо, потом объясню, – отмахнулась я.

– Нет, это неслыханно! В таком виде ты никуда не пойдешь!

– Дед, я иду к скинхедам. Они другого обличья не воспринимают.

– Куда ты идешь?

– Да, да, к ним. Что делать? Надо попасть в стан врага.

– Нет, я этого не перенесу! Где мой валидол? Полетт, ты хочешь моей смерти?

Наверное, не надо было сообщать деду цель моего визита.

– Дедуль, уверяю тебя, это неопасно…

– Неопасно?! Только и слышишь в городе: скинхеды избили тех, скинхеды изувечили этих…

– Дед, они бьют нерусских, а я, по-твоему, что, похожа на дочь степей?

– Полетт, а можно как-то обойтись без этого визита? Пусть вместо тебя сходит кто-то другой?

– Кто, например? Наш сосед Евлампий Спиридонович? Или ты себя имел в виду?

Ариша опустился на стул.

– Ты решила меня осиротить…

Эх, дедуля, знал бы ты, что действительно чуть не осиротел на днях. Если бы омоновцы задержались еще хоть на пару минут… даже меньше…

Дед провожал меня до крыльца.

– Полетт, умоляю, будь осторожна.

– Хорошо, дед, обещаю.

Я шла по улице Соколова и высматривала дом номер девятнадцать. Здесь жил Федорцов Степан, убитый три месяца назад в драке. Мне попадались старые трех– и четырехэтажные дома с облупившейся штукатуркой и гнилыми дверями на подъездах. Вот и нужный мне дом. Я завернула во двор и подошла к стайке ребят, что сидели отдельно возле железных гаражей. Это были подростки. Они курили и, увидев меня, что-то попрятали за спины.

– Привет, пацаны!

Я старалась говорить развязно, всем своим видом давая понять, что я – «свой парень».

– Здорово!

Ответил только один, как видно, самый смелый. Остальные потихоньку стали доставать из-за спин банки с пивом и, все еще с опаской посматривая на меня, сделали по глотку.

– Скажите, а Федорцов Степан в этом доме жил?

– Ну, в этом. А тебе-то что?

– Да мне-то ничего…

Я присела на корточки возле них. Они сидели на каком-то подобии скамейки, очевидно, ими самими и сооруженной.