— Ну и как, Клеопатра, у вас есть какие-то жалобы или пожелания?

— Никак нет, ваше высочество!

— И никаких инцидентов? Никто не обижает?

— Здесь я чувствую себя более защищенной, чем в окружении своих родственников! — несколько грубовато ответила Клеопатра. — На службе тоже порой погибают, но здесь это оправданно тяготами и лишениями воинской службы. Да и гибнет гораздо меньше, чем гражданского населения при катастрофах или террористических актах.

Кажется, подобный ответ лишил наследного принца всякого желания продолжать общение. Он с расстроенным видом вернулся на середину комнаты и попрощался с отделением:

— Благодарю за беседу и службу! Всего хорошего! Можете отдыхать!

Дождавшись, пока одиннадцать глоток синхронно исторгли положенные уставом слова, Януш Ремминг напоследок улыбнулся и вышел из комнаты.

И вот тогда все дружно расслабились и выдохнули. Потом начался обмен мнениями. Разве что всезнайка Бровер сразу подступил с претензиями к Клеопатре:

— Ну и зачем ты осмелилась принцу про теракты напоминать? У него ведь мать погибла именно при покушении.

— Знаю! Ну а чего он со своими глупыми вопросами пристаёт? Занимается своей наукой, вот пусть и не лезет в боевую подготовку воинов. А особенно в из личную жизнь. Без него разберутся!

На что Лидия Шелди с круглыми от восторга глазищами воскликнула:

— Ну как ты так могла?! Это же принц! Он вообще имеет право любой вопрос задавать, а ты должна отвечать без промедления.

— Ой! Подумаешь, принц! — фыркнула девушка, искоса поглядывая на своего парня. — Не титул красит человека.

— Это верно, — Магдалена подскочила к подруге сзади, обхватила руками и горячо, но так чтобы слышали все, зашептала в ухо: — Но почему ты никому не призналась, что наш Парадорский сделал тебе предложение?

Клеопатра в некотором смущении постаралась вырваться из объятий:

— Потому что мы ещё ничего окончательно не решили. И почему это он «ваш»?

— Да потому что он наш командир отделения, а не только твой, — с некоторой язвительностью ответила Магда.

А дальше обсуждение перешло уже только на личность самого наследного принца.

Гарольд первый вспомнил, что уже давно пора ложиться:

— А спать мы сегодня будем?

— Всё! Прекратили разговоры и разбежались по своим норкам! — Танти первый, с некоторым сожалением откинул идеально уложенное одеяло. — А то вдруг принц именно с нами завтра отправится в подземелья, а вы будете там ползать, словно сонные мухи.

Правда, когда все стали расходиться, словно невзначай вышел следом за Клеопатрой и вернулся в комнату позже всех. С довольной улыбкой погасил свет и уже темноте услышал шёпот Романа:

— Мне показалось, что принц отнёсся к тебе с явным предубеждением.

А с другой стороны зашептал Гарольд:

— Но будет гораздо хуже, если он взъестся на Клеопатру. И ростом она ему не показалась, и грубила…

— Да ладно вам, ребята, — благодушно ответил Парадорский. — Больно нужны наши мелкие личности для такой фигуры как он. Наверняка уже и забыл о наших ответах и дрыхнет без задних ног.

Но после подъёма, застилая постель, он решил срочно поделиться опасениями друзей со своей любимой. Вскочил в тренировочные брюки, схватил полотенце, как будто собрался в бассейн, да и выскочил из комнаты. Да вот только Клеопатры уже на месте не оказалось.

— Тоже с полотенцем в бассейн умчалась, господин сержант! — подобострастно доложила выглянувшая в коридор Магдалена.

Пришлось искать по указанному адресу. Как ни странно, среди совершающих интенсивные утренние заплывы, девушки не оказалось. Значит она в одном из маленьких тренажёрных залов. Они там и сами любили прятаться для интимных свиданий, да и Клеопатра порой там таилась для разговора с кем-то по личному краберу.

Танти сразу приблизился к нужной двери, но прежде чем открыть, приложился ухом в щели и услышал, как знакомый женский голос кому-то строго выговаривает:

— …В тот момент ты выглядел как бездарный артист дешёвого водевиля! Тебе за такое поведение по голове настучать надо!..Что?…Да я всегда такая была! И в училище только стала более справедливой…Сам ты грубый и бесчувственный!

Тантоитану стало так интересно, что он слишком приналёг на дверь, та приоткрылась и оттолкнула прислонённый к ней в опасном равновесии стул. Довольно ловкий трюк для упреждения о неожиданном соглядатае, и вполне естественно, что после грохота наступила полная тишина.

— Курсант Ланьо! — тихим баском проговорил Танти, заходя внутрь. — Вы там?

— Где же мне быть! — она вышла из дальнего угла, где видимо находилась, присевши за матами, и с деловым видом стала докладывать: — Господин сержант, спрятаться не удалось. Признаю поражение.

— Кончай дурачиться. Лучше признавайся, кого это ты так ругала?

Она с сомнением вздохнула, но скрывать, всё-таки не стала:

— Брата! Ведёт себя словно невоспитанный хам. Даже стыдно за него…

— Он тебя обидел?