Раздавшийся в повисшей тишине стон стал командой к действию. Мужчины сорвались с мест и ринулись к явно живой жертве. Кир-Кули тоже приблизился. Но в отличие от сослуживцев, занятых откапыванием пострадавшей, его интересовал один очень важный вопрос: где вторая женщина? Если то полуживое создание — поверженная Кейли-Оз, то куда же делась Мира-Нин? Движимый желанием разобраться, он направился в самую гущу пепла, активируя поисковое заклинание. Шарту исчез, значит, связь с хозяйкой разорвана. Она либо мертва, либо… хм. Так почему же он продолжает ощущать ее присутствие и… совсем с другой стороны от перешедшего от стонов к протяжному вою тела?

Кир-Кули бросил быстрый взгляд в сторону раненой. Ее уже достали из-под серого рассыпчатого покрова. Достали по частям. Ни ног, ни правой руки у женщины не было, зато голова продолжала крепко держаться на шее и издавать при этом звуки, от которых по спине слушателей пробегал холодок.

— Но это же Мира… — неуверенно пробормотал один из наемников, тот, что держал покалеченное тело на руках. Женщина перестала выть, зайдясь в приступе кашля. А потом и вовсе обмякла, потеряв сознание. Кровь стекала на землю, орошая серый цвет алыми пятами, она нескончаемым потоком струилась по одежде мужчины, но он, казалось, не замечал этого. Удивление, шок… его вытянутое лицо напоминало маску. — А где же тогда преступница?

— В бегах, — раздался позади него голос эйсарда, который, наконец, отменил заклинание для отвода глаз и соизволил предстать перед публикой. В руке у него болтались две связанные узлом косы. Их он и продемонстрировал присутствующим. — Очень любопытный трюк, — не обращая внимания на Мира-Нин, вернее на то, что от нее осталось, продолжил Кир-Кули. — Довольно старое заклинание, не думал, что Кейли-Оз додумается им воспользоваться. Да еще и так шустро все обставит. Видать, не такая уж она и дурочка, раз сумела заподозрить подвох и обвести всех нас вокруг пальца. Полная иллюзия присутствия за счет отрезанных волос и магических чар. Очаровательно!

— Но шарту… — подал голос еще один наемник, он зачем-то поднял с земли оторванные ноги горе-воительницы и выглядел не менее растерянным, чем первый. Спохватившись, мужчина брезгливо отбросил окровавленные части чужого тела в сторону. Безжизненные, искореженные… они сгниют как обычная плоть без источника энергии, которого их лишили. — Его нет. Значит, и Кейли-Оз мертва?

— Вряд ли, — клыкастая улыбка мелькнула на белом лице собеседника. — Она просто уничтожила кольцо.

По лицам мужчин пробежала тень осуждения. Но в словесную форму эта обоюдная эмоция так и не воплотилась. Шарту для Аше-Ар был гораздо больше, чем просто жилище. Единственное верное существо, оно никогда… НИКОГДА не предавало хозяина.

Дом-охранник, дом, которому можно было доверять, дом-друг…

— Окажите ей первую помощь, — нарушил затянувшуюся паузу голос эйсарда. — Наращивание потерянных частей тела займет несколько дней. За это время вы, — он обвел многозначительным взглядом присутствующих, — принесете мне голову Кейли-Оз. Не важно с телом или без. Это приказ! И поторопитесь, судя по тому, что ее киприн остался мирно спать во дворе, она не могла уйти далеко.

Как и ожидалось, никто не осмелился возразить предводителю. Швырнув обратно: в гущу пепла, волосы беглянки, Кир-Кули двинулся назад. А две не горящие в огне косы сиротливо лежали на останках ее шарту, как венок на могиле.

Чешуя кувыркающегося в небе киприна отливала серебром, большие крылья плавно двигались, позволяя их обладателю то парить в воздухе, подобно птице, то падать камнем вниз и снова взмывать вверх, продолжая странный завораживающий танец над высокими красно-коричневыми скалами. Но Кейли-Оз, стоящая на пороге узкой пещеры, смотрела на животное и не видела ни его грациозных движений, ни ярко горящего красного символа на узкой моде, ни умиротворенного фиолетового взора — ничего. Ее глаза… черные, как сама Бездна, блестели от непролитых слез. А белые дрожащие пальцы сжимали то, что осталось от перстня — магического вместилища шарту. Несколько минут назад она собственноручно уничтожила свой дом. Созданный еще в юности, он путешествовал с ней по мирам, сопровождал на задания, оберегал, заботился, кормил… угадывал все ее желания, исполнял прихоти и приказы и всегда был рад ей, только ей. А теперь его нет и чтобы вырастить новый ей потребуется слишком много времени и сил, да и не будет он похож на прежний, просто не получится.

Женщина закусила до боли губу, стараясь не разреветься. Только не сейчас, не перед ним…

— Я скоро должен уходить, — проговорил спокойный мужской голос за ее спиной, и тяжелая рука легла на плечо. От чужого прикосновения она вздрогнула, но ничего не сказала. — Мое отсутствие в лагере может вызвать подозрения. Помни, мы заключили с тобой сделку…

Кейли-Оз помнила. Как такое забудешь? Возвращаясь к себе после печально известной встречи с эйсардом, (с проклятым предателем, который… а, ладно!) она даже мысли не допускала, что через некоторое время по ее следам отправиться смерть, вернее те, кто ее убьют. И все из-за приказа этого… этого голубоглазого гада! Мирд его забери! Женщина скрипнула зубами от короткого приступа ярости, не успевшего толком разгореться. Он уступил место давящей на психику безысходности, от осознания которой плечи бывшей лучницы невольно опустились, а голова поникла. Ей никогда еще не было так плохо, как сейчас.

Когда ее перехватил неожиданно появившийся союзник, она не поверила ему. Даже рассмеялась в лицо, на котором, впрочем, не отразилось никаких эмоций. Он предложил ей пари: если его слова подтвердятся, ей придется выполнить ряд условий, если нет, он отдаст ей свое жалование за этот и предыдущий года службы. Неплохой куш, ради такого можно пожертвовать волосами. Подумаешь! Новые отрастут. А потом… она сидела на каменном уступе и в каком-то коматозном состоянии с ощущением нереальности происходящего наблюдала за тем, что делали бывшие сослуживцы с ее шарту. Довольно дорого оценивший свои услуги спаситель давал ей короткие указания. Лучница (да какая она теперь лучница? Без стрел, без дома, без будущего… без всего!) исполняла их машинально, посылая телепатические приказы осаждаемому зданию до тех пор, пока ей не велели уничтожить перстень. В тот момент она поняла, что это ни сон, ни игра, ни чья-то шутка. Это ее жизнь, которую по приказу Кир-Кули разбили вдребезги. И обратного пути уже нет.