— Нет, — мрачно пробормотала я в ответ на собственные мысли, — всего лишь жертвенный алтарь.

А ведь и правда, задуматься было о чем. О сути пророчества меня проинформировали только в общих чертах, утаив подробности. То, что грядет какой-то неизвестный ритуал с моим непосредственным участием, я тоже знала. Но вот что именно от меня потребуется? Хотя вариантов, на мой взгляд, было три или четыре, не больше. Первый полностью соответствовал сну — малоприятная перспектива. Второй, если я правильно помню из фильмов и книг фэнтезийного содержания, должен был сохранить мне жизнь, но при этом использовать мое тело в качестве инкубатора для отпрыска какого-нибудь жуткого демона, вызванного из глубин Ада. Еще более радужное будущее! Третий по тем же источникам подразумевал применение нескольких капель крови избранной для сотворения очень сильного заклинания, способного разрушить чужие чары (надеюсь, не последние капли им потребуется?) И четвертый, самый предпочтительный вариант заключался в том, что у Сейлин из другого мира должны непременно открыться какие-нибудь уникальные магические таланты, или же у нее проснется необычайный нюх на сокрытые в городских подземельях артефакты, или… ой, да какая разница! Я все равно ничего из этого не умею. Остаются первые три, но о них мне размышлять не хочется. Может, мои дорогие хозяева что-нибудь более оригинальное придумают? И менее болезненное…

От таких рассуждений стало противно. Я решительно поднялась, постояла, проверяя устойчивость ног, и направилась к ближайшей из дверей с твердым намерением выйти из комнаты. Вышла! Постояла, огляделась, даже воспользовалась по назначению расположенными вокруг удобствами и, посетовав на отсутствие там еще и ванной или хотя бы душа, снова вернулась в комнату. Другие двери оказались менее «сговорчивыми». Во всяком случае, с первой попытки. Со второй, кстати, тоже. Сдаваться не хотелось, как и штурмовать их в голом виде, поэтому, не найдя в пустом шкафу никакой одежды, я подняла похожее на скатерть покрывало и принялась в него заматываться. Зеркала не было, но сверху я вполне могла заценить свой новый наряд.

— Глиста в золотом скафандре, — констатировали губы, кривясь в нерадостной улыбке, — с кисточками! — последние подметали пол, волочась за моими босыми ступнями, как маленький шлейф, к которому присоединились длинные патлы отброшенных за спину волос.

О-о, видела бы меня сейчас мама… Хотя нет, лучше пусть не видит.

Минут двадцать я попеременно штурмовала то одну запертую дверь, то другую. Они стойко выдерживали мой тяжелый взгляд и безропотно сносили все неудачные попытки их отпереть. Удары кулаками и пятками доставляли больше неприятностей мне, чем им, а мои вопли на тему «Эй, вы, там… ау?» оставались без ответа. Я с большим вниманием изучила косяки и стены на предмет какого-нибудь скрытого механизма, но так ничего и не обнаружила, по крайней мере, зрительно. Мои пальцы давили на гладкие каменные бруски, из которых был выложен орнамент, но никаких изменений не происходило. В голову лезли разные мысли о магических «печатях», с помощью которых заперли комнату, или о не магических ключах, использованных с той же целью. Вторая версия выглядела менее красиво, но более достоверно. От досады и обиды на весь мир, вернее на миры, мне захотелось побиться головой об стенку, что я в сердцах и сделала.

Бум, щелк, скрип… Дверь рядом слегка приоткрылась, запустив в комнату темноту соседнего помещения. Там настенные кристаллы отключить не забыли. Потирая ушибленный лоб, я с недоверием посмотрела на открывшийся проход, затем перевела взгляд на место, куда только что припечаталась головой. Ну да, глупо, по-детски… И больно к тому же. Зато результативно, хоть и неожиданно. Геометрический орнамент в форме правильного ромбовидного цветка несколько изменился после соприкосновения с моим лицом, которое, кстати, тоже изменилось: теперь его верхнюю часть украшала небольшая, но твердая шишка (нда… от души приложилась). В самом центре каменных лепестков появилась впадина, так как светло-желтый брусок — квадратная сердцевина цветка, наполовину утоп в стене.

«Вот и заветная кнопка, надо было сразу догадаться, что здесь не маломерки типа меня обитают, а очень даже высокие люди, как Эван и Сэн. И поэтому искать замаскированный рычаг следует не на уровне моей грудной клетки, а гораздо выше. Примерно там, где я его и нашла… лбом», — в очередной раз потрогав ушиб, я сначала поморщилась, но тут же улыбнулась: исследовательский интерес требовал немедленного перехода к активным действиям, поэтому ноги сами по себе шагнули в темноту, а руки посильнее распахнули дверь, чтобы позволить свету из моей комнаты проникнуть в смежную. Да, это был не коридор, а всего лишь… ЛАБОРАТОРИЯ!

Просачиваясь в дверной проем и предвкушая любопытную разведку, я почти не дышала. А стоило мне переступить порог, как мои бедные уши яростно запылали, после чего совсем потеряли чувствительность. Ощупав их руками, я невольно вскрикнула. Растерянность сменилась паникой, когда до моего несчастного рассудка дошло, наконец, что я теперь сильно смахиваю на Чебурашку. Только мои «лакаторы», торчащее по обе стороны головы, имеют еще и острые концы.

«Мама дорогая! За что? И так всю жизнь комплексовала из-за своей лопоухости, а теперь… теперь эти примечательные части тела увеличились в два, да какое там в два, в три раза! И заострились… ну все, — потерянно заключила я, — новоиспеченный худосочный эльф, у которого вся сила ушла… ну да понятно, куда она ушла: в эти огромные „лопухи“ торчащие из-под волос! И как такое могло произойти, спрашивается?»

Прибывая в крайне расстроенном состоянии, я совершенно потеряла интерес к прозрачным емкостям, которыми были заставлены стол и большой, добротный с виду стеллаж. На полках лежали книги, какие-то странные приборы и металлические предметы разной формы. Взгляд лишь мельком скользнул по всему этому таинственному великолепию, сейчас меня интересовали только зеркала, которых и в данном помещении, увы, не наблюдалось. У них что здесь, всеобщая боязнь отражений? Благодаря настежь распахнутой двери, видела я неплохо, но искомые предметы от этого находиться не спешили. Почти отчаявшись в поисках, я набрела на большой серебристый цилиндр, издалека смахивающий на бочку, и сунула нос в его содержимое. Когда водная поверхность отразила мою обиженную физиономию с ее новым приобретением, захотелось в ней же утопиться… и немедленно. Тихо всхлипнув, я осторожно ощупала уши, они по-прежнему плохо чувствовали прикосновения и выделялись не только размером и формой, но и нездоровой краснотой. Нужно было их слегка охладить, а заодно и умыться. Авось пройдет странное видение, и я стану прежней?

Ладонь со всего размаха опустилась в воду, и… я отчаянно взвыла, едва не переломав себе пальцы. Удар пришелся как раз в середину неожиданно твердой поверхности моего импровизированного зеркала. Забыв о других проблемах, я принялась растирать ушибленную руку, как вдруг услышала чьи-то голоса. Не издалека, а близко, не знакомые… чужие. Первой мыслью было бежать в свой «лазарет» и спрятаться под кроватью, но ноги отказывались повиноваться, и я стояла как вкопанная напротив проклятой «бочки» да вертела головой по сторонам, выискивая своими заостренными локаторами источник звука. Он обнаружился довольно быстро и тем самым поверг меня в окончательный и бесповоротный шок.