«Я не хочу его на день, я хочу его навсегда, а это невозможно».

– Все, Наденька, я пошла!

– Удачи!

– О чем ты? Это всего лишь ужин с давним приятелем!

– Кого ты обманываешь? О Соне не беспокойся, все будет хорошо.

– Я знаю. Когда ты с ней – все хорошо.

Она чмокнула Надю в щеку и открыла входную дверь. Миша ждал внизу. Стоял у машины и курил. Когда она вышла, равнодушно посмотрел в ее сторону и отвернулся.

– Миша! – окликнула она. Он обернулся и замер.

– Это я, – она нервно поправила золотистый локон, упавший на лоб. – Ну, что? Поехали?

– Что это ты с собой сделала?

Он посмотрел на ее волосы, потом на сапоги.

– Тебе не нравится?

– Я еще не понял.

Он открыл переднюю дверцу:

– Садись.

Маша удобно устроилась на пассажирском месте. Поехали. Миша молчал. Она повернула голову:

– Что-то случилось?

– Это у тебя случилось. И я хотел бы знать, что.

– Я же тебе сказала: все в порядке.

– По тебе видно!

– Но я же не в слезах, напротив, хорошо выгляжу, модно одета.

– То-то и оно!

– Женщина похорошела! В чем проблема? – рассердилась она.

– Я, как-никак, сыщик. Кто он?

– Ты о чем?

– Да ладно тебе! Я знал, что рано или поздно… Твою мать! Куда прешь на обгон через сплошную?!! – он резко надавил на клаксон, Маша вздрогнула. – В общем, понятно. Свято место пусто не бывает. Значит, к развязке идет.

– Я не понимаю, о чем ты?

– Ты не думай: я не в обиде. Так оно даже лучше… В какой ресторан ты хочешь? Может, в японский?

Она передернулась:

– Нет!

– Понятно. Ну, тогда, лозанью? Я знаю, ты любишь лозанью.

– Да. Поедем в итальянский ресторан, – сказала она упавшим голосом.

…Официант поставил перед ней тарелку, над которой вился ароматный парок.

– Грустный у нас получился ужин, – заметил Миша.

– А я… я хотела сказать тебе, что почти готова!

– К чему? – удивился он.

– К тому, чтобы выйти за тебя замуж! – выпалила Маша.

– Значит, это любовь, – грустно улыбнулся он.

– Скорее, дружба. Но я понимаю, что человека, преданнее и надежнее тебя…

– Да я не о себе! – отмахнулся Миша. – Понятно, что ты меня не любишь. Держишь на всякий случай, на длинном поводке, вроде как на свободе, но в то же время и при себе. Это и называется «почти готова». Но мне-то чужого не надо. Я свое хочу. И если это мое, то никого другого рядом с тобой уже не может быть. Не должно.

– Да я тебе который раз повторяю: у меня никого нет! И тебе, и Наде. Что вы все ко мне пристали?!

– Он-то к тебе как?

– Он? Нормально.

– А по профессии кто?

– Актер.

– Ну, тогда понятно! – Миша откинулся на спинку стула.

– Что тебе понятно? – разозлилась она.

– Совет хочешь?

– Ну?

– Поезжай куда-нибудь. Развлекись.

– Я не хочу ехать одна, – Маша вздрогнула. Не надо было этого говорить! Сейчас он предложит себя в спутники.

– Почему ж одна? – усмехнулся Миша… Пауза. Она ждала. – Поезжай с ним.

– Да он меня еще никуда не звал!

– Да ты, небось, отбрыкивалась, как могла. Знаю я тебя!

– И ты что, не ревнуешь?

– А толку? Я же вижу: ты мучаешься. Влюбилась, а воли себе не даешь. И начинаются реверансы. Вот как со мной было. «А давайте я лучше деньгами!»

Она покраснела.

– Ты должна понимать: то, что ты делаешь – еще хуже, – сердито сказал он. – «А давайте, я не сразу вам голову отрежу, а сначала ухо. А потом другое. А потом отрежу нос…»

– Перестань! Я же сразу тебе сказала: нет!

– Ну а сейчас-то что случилось? «Я почти готова выйти за тебя замуж», – передразнил он. – И ты сидишь, как дурак, понимая, что это конец. Вот это и есть конец.

Он потянулся к бокалу с вином. Сказал:

– Давай выпьем. За твою дочь.

Она молча подняла бокал. Чокнулись. Она медленно стала пить вино. Чтобы хоть что-то сказать, спросила:

– Как у тебя на работе?

Вопрос прозвучал буднично, тускло. И также буднично он ответил:

– Нормально. Вчера было совещание. Меня хвалили.

– Я рада за тебя.

– И я за себя рад. Хочу за тебя порадоваться.

– У меня на работе тоже все нормально. Миша допил вино, и спросил: