Грифф не ответил.

– Не хочешь мне говорить?

– Чем меньше ты знаешь, там лучше. Родарт не сможет обвинить тебя в пособничестве.

– Не думаю, что это убедит Родарта. Когда он представился, я сразу же вспомнила его имя. Только ты не сказал, что он полицейский, когда предупреждал меня. Ты говорил, что он избил твоего друга.

– Да, и изнасиловал ее извращенным способом. Разбил ей лицо. Сломал…

– Это женщина!

– Да, и Родарт чуть не убил ее.

Все это время Лаура думала, что Грифф имел в виду мужчину. Мысль о том, что Родарт избил женщину, вызвала у нее отвращение и страх.

– Это случилось из-за тебя?

– В какой-то степени да. Она ничего ему не рассказала.

– О чем?

– О моих прошлых и настоящих делах. Она все равно ничего не знала, но его это не остановило.

– Наверное, он думал, что ей что-то известно. Она твой близкий друг?

– Пожалуй, это можно назвать и дружбой. Вообще-то я ее клиент. Она проститутка.

Эта новость потрясла Лауру. Неужели он использовал сто тысяч долларов, которые заплатил ему Фостер, чтобы оплачивать услуги проститутки? Конечно, деньги принадлежали ему, и он мог потратить их как угодно, но никто из ее знакомых, ни мужчин, ни женщин, никогда не покупал любовь. Возможно, именно поэтому ее так поразил его обыденный тон.

– Как ее зовут?

– Марша. Она не уличная проститутка. Живет в пентхаусе. Чистая, элегантная, очень дорогая, красивая. Вернее, была. С тех пор прошло несколько месяцев, но она до сих пор восстанавливается, и ей предстоит несколько пластических операций. Об остальном она мне даже не рассказала. У Родарта есть жетон, и он пользуется им для того, чтобы безнаказанно унижать людей. – Он посмотрел на Лауру: – Ты была с ним. Он прикасался к тебе?

– Вчера вечером погладил меня по руке. Меня бросило в дрожь. Мне кажется, он сделал это намеренно. За всеми его словами чувствовался липкий сексуальный подтекст.

Пальцы Гриффа стиснули руль, как будто он собирался вырвать его из приборной панели.

– Он не оставил бы тебя в покое – это лишь вопрос времени. И это вторая причина, почему я хотел забрать тебя оттуда. Он считал, что ты молчала бы, что бы он с тобой ни сделал. Из-за твоей связи со мной.

Она вспомнила, как Родарт приблизился к ней и многозначительным шепотом пообещал защищать ее – или не защищать, – когда ее связь с Гриффом раскроется. Может быть, Грифф действительно спас ее. Но ему предстояло ответить еще на много вопросов.

– Значит, у тебя есть машина и убежище, и ты следил за Родартом.

– Ты была моей ниточкой к Мануэло. Я понимал, что без тебя мне его не найти. Но было ясно, что Родарт не спустит с тебя глаз, надеясь, что рано или поздно я появлюсь. Вчера вечером после похорон и приема я припарковался на Престон-роуд, примерно там же, где оставил машину сегодня. Увидев вереницу полицейских машин, которые ехали от особняка, я пристроился в поток транспорта. Я ехал перед твоим полицейским эскортом, потом притормозил, пропустил их и проследил за вами до отеля.

– Но откуда ты узнал, в каком я номере?

– Я не знал, но логика подсказывала, что ты на последнем этаже.

– Мне освободили весь этаж.

– Об этом я тоже догадался. Когда я сегодня появился там, у меня была лишь доля секунды, чтобы заметить, у какой двери дежурит полицейский, прежде чем бросить пустые коробки в его напарника. Вчера вечером, узнав, где тебя найти, когда ты мне понадобишься, я вернулся к твоему дому и попытался выяснить, как попасть внутрь. У ворот постоянно дежурила охрана, но полицейских, которые патрулировали сад, больше не было. Их отозвали после того, как ты уехала. Я понимал, что попасть в дом можно только через парк позади участка. Я обшарил каждый дюйм с той стороны. Я лазил на четвереньках в темноте. Я искал вторые ворота. Хоть что-нибудь. Через несколько часов я наткнулся на решетку. Я расшатал ее и пролез в сад.

– И оставил там жестяную банку, чтобы найти то место изнутри.

– Да. На тот случай, если копы будут у меня на хвосте. Остальное тебе более или менее известно. – После секундной паузы он добавил: – Кроме этого.

Грифф свернул на автостоянку перед кинотеатром, где одновременно демонстрировали несколько фильмов, нашел свободное место между микроавтобусом, к заднему стеклу которого был присосками прикреплен кот Гарфилд, и пикапом с громадными колесами.

Он выключил зажигание и повернулся к Лауре.

– В тот день, когда меня выпустили из тюрьмы, мне отчаянно хотелось женщину. Я пошел к Марше. Всего один раз. Больше у меня никого не было.

– Я думала об этом.

– А почему не спросила?

– У меня нет на это права.

Он резко повернулся, протянул руку через разделявшее их пространство и обхватил ладонью ее затылок. Он страстно поцеловал ее, прижимаясь губами к ее губам, водя языком по ее языку. Потом он так же внезапно отстранился.

– У тебя есть полное право, – хрипло прошептал он.