Она, в отличие от сверстниц, не имела поклонников. Молодые люди, которые появлялись с ней дома у Коротковых, интересовались исключительно наукой и были под стать Наталье — или такие же полные, или чрезвычайно худые. Из разряда тех, кто не входил ни в одну из студенческих группировок и носил обидное прозвище «ботаник».

Наталья, принадлежавшая к высшему обществу Советского Союза и, выражаясь метафорически, родившаяся с серебряной ложкой во рту, чувствовала себя на вечеринках столичной молодежи скованно и неуютно. С ней никто не разговаривал, на нее взирали со смешанным чувством презрения и жалости, ее никто не приглашал танцевать.

Неужели все дело в ее внешности? Наталья, которая знала, что она во много раз умнее и одареннее симпатичных куколок с длинными ногами и тонкой талией, много раз заводила с отцом разговоры о пластической операции. У него были друзья-хирурги, они бы могли превратить ее в красавицу при помощи скальпеля.

— Нет! — всегда резко отвечал академик Владимир Коротков. — Об этом не может быть и речи! Я не желаю, чтобы моя единственная дочь превратилась в голливудскую телезвезду или жену партийного босса. Ты должна в полной мере использовать то, чем тебя наградила природа. Если тебе не нравится твоя фигура, займись спортом!

Наталья знала, что это ни к чему не приведет. Она уставала, пробежав пятьдесят метров, в бассейне она боялась утонуть, а популярная аэробика навевала на нее сонливость. Лучше усесться на диване с блюдом сладких вафель или коробкой шоколадных конфет с начинкой.

Трагедия неожиданно ворвалась в жизнь семейства Коротковых перед двадцатым днем рождения Натальи, в октябре 1992 года. Академик, которому не так давно исполнилось пятьдесят три, предложил жене и дочери съездить в закрытый пансионат на Черном море. Он хотел отпраздновать юбилей дочери. Александра и Наталья с радостью согласились, вечно занятый академик не так часто находил время, чтобы провести с семьей несколько дней без суеты и забот. Наталья без проблем получила разрешение пропустить занятия в университете в начале октября, благо семестр только начинался. Ей, самой лучшей студентке курса, всегда шли навстречу, памятуя при этом, кем является ее отец.

Наталья с матерью приехали в пансионат, заняли номер и прогуливались по берегу моря, наслаждаясь теплым октябрем. Отдыхающих практически не было. Наталья предвкушала встречу с отцом, которого в последнее время видела урывками — академик был в постоянных заграничных разъездах. После развала Союза ученые получили свободу действий, и те из них, кто на самом деле обладал именем и знаниями, могли зарабатывать деньги за рубежом. Владимир Коротков попеременно читал лекции в Стэнфордском университете и преподавал в Сорбонне, на той самой кафедре, которой руководил его отец Николя де Форж и где работала его мать Евгения.

Академик, обещавший приехать третьего числа, задерживался. Как узнала слегка обеспокоенная Александра, ее муж, прилетевший из Парижа, сел в самолет до Сочи. Однако в пансионат он не приехал ни днем, ни вечером, ни следующим утром.

Жена и дочь академика испугались не на шутку: что могло случиться с ним? Они повисли на телефоне, имя академика Короткова было слишком весомым, чтобы его родственников отфутболили в милиции. Александре удалось узнать, что он вылетел из Москвы утренним рейсом. Но прибыл ли он в Сочи?

Они обнаружили его в бессознательном состоянии в больнице, куда он был доставлен прямо из аэропорта. Как свидетельствовали очевидцы, академик, который плохо перенес полет, потерял сознание, едва сойдя с трапа, на летном поле. Его забрала срочно вызванная карета «Скорой помощи» и отвезла в областную больницу.

Наталья не могла поверить — ее отец, которого она любила больше всего в жизни, находится в коме. Врачи разводили руками и отводили глаза в сторону. В возрасте пятидесяти трех лет он стал жертвой геморрагического инсульта. Его частично парализовало. Шансов не только вернуться к прежней жизни, но и вообще выжить было очень мало.

Жена и дочь проводили у его постели день и ночь, они надеялись на чудо. Чуда не произошло. Академик умер десятью днями позже, так и не успев поздравить дочь с двадцатилетием.

Привычный мир для Александры и Натальи рухнул. Они всегда чувствовали себя защищенными и огражденными от любых проблем и неприятностей любящим мужем и отцом. И вот — его не стало. В газетах, журналах и на Центральном телевидении появились репортажи, посвященные безвременной кончине знаменитого ученого. Смерть, как отмечали все, забрала его к себе, полного сил и новых идей.

Наталья переживала из-за того, что считала себя виновной в смерти отца. Он, не придя в себя после перелета из Парижа, вылетел через несколько часов в Сочи, чтобы успеть на ее юбилей. А в итоге убил себя этими перегрузками…

Александра переживала смерть мужа так же сильно. Она поняла, что оказалась на этом свете совершенно одна. И хуже всего, что наступили новые, пугающие ее времена. Имя ее отца, бывшего министра, уже ничего не значило, в одночасье исчезли магазины-распределители и ведомственные поликлиники, пенсия ввиду огромной инфляции составляла сущие гроши.