Уиндхем извинился и проследовал за нею в холл. Они были все еще видны из гостиной, хотя было трудно, а точнее, невозможно, подслушать их беседу.

— И все же, что они могут обсуждать? — спросил Джек леди Амелию.

— Понятия не имею, — огрызнулась она.

— Аналогично, — сказал Джек, придав своему голосу легкость и беззаботность. Только для контраста. Жизнь здесь становилась все более интересной.

И затем они услышали:

— Ирландия!

Это произнес Уиндхем, к тому же довольно громко. Джек наклонился вперед, чтобы лучше видеть, но герцог взял Грейс за руку и увел ее с глаз долой. И за пределы слышимости.

— Что ж, мы получили ответ, — пробормотал Джек.

— Он не может расстроиться из–за того, что его бабушка уезжает из страны, — сказала леди Амелия. — Я бы подумала, что он скорее устроит праздник по этому поводу.

— А я думаю, что мисс Эверсли сообщила ему, что его бабушка требует, чтобы он сопровождал ее.

— В Ирландию? — Амелия покачала головой. — О, Вы должно быть, ошибаетесь.

Он пожал плечами, притворяясь безразличным.

— Возможно. Я здесь совершенно новый человек.

И затем она произнесла весьма претенциозную речь:

— Оставив в стороне тот факт, что я не могу вообразить, почему вдовствующая герцогиня пожелала поехать в Ирландию — не то чтобы я не хотела бы увидеть Вашу красивую страну, но это не в характере вдовы, которая, как я слышала, всегда пренебрежительно отзывалась о Нортумберленде, Озерном крае и всей Шотландии в целом… — Она сделала паузу, по–видимому, чтобы отдышаться. — А уж Ирландия кажется ей и вовсе концом света.

Он кивнул, так как все это было вполне ожидаемым.

— И к тому же, утверждение, что она захотела, чтобы его светлость сопровождал ее, кажется бессмысленным. Они не любят находиться в компании друг друга.

— Как вежливо сказано, леди Амелия, — прокомментировал Джек. — А кто–нибудь вообще любит находиться в их компании?

Ее глаза расширились от шока, и ему пришло в голову, что возможно он должен был ограничить свое оскорбление одной только вдовой, но именно в это время Уиндхем вернулся назад в комнату, выглядя раздраженным и высокомерным.

И почти наверняка достойным любого вида оскорбления, которое Джек мог бы ему нанести.

— Амелия, — произнес Уиндхем с напускной беззаботностью, — боюсь, что я не смогу проводить Вас домой. Приношу свои извинения.

— Конечно, — ответила она так, как если бы имела возможность сказать что–то другое.

— Я готов сделать все для Вашего комфорта. Возможно, Вы хотели бы выбрать книгу из библиотеки?

— Вы можете читать в экипаже? — засомневался Джек.

— А Вы нет? — спросила она.

— Я могу, — ответил он с особым ударением. — Я могу делать в экипаже почти все. Или с экипажем, — добавил он, улыбнувшись Грейс, которая стояла в дверном проеме.

Уиндхем впился в него взглядом и, схватив свою невесту за руку, без церемоний рывком поднял ее на ноги.

— Было приятно с Вами познакомиться, мистер Одли, — сказала леди Амелия.

— Да, — беспечно отозвался Джек, — кажется, Вы действительно нас покидаете.

— Амелия, — произнес герцог, его голос стал еще более резким, чем прежде. И он утащил ее из комнаты.

Джек последовал за ними к двери, разыскивая Грейс, но она уже исчезла. Что ж, хорошо, возможно это и к лучшему.

Он посмотрел в окно. Небо потемнело, и казалось, что дождь неизбежен.

Самое время для той прогулки, которую он задумал. Дождь должен быть холодным. И проливным. Точно таким, в каком он нуждался.

За пять лет, проведенных в Белгрейве, Грейс, если и не привыкла, то, по крайней мере, осознала, чего можно достичь, имея хоть немного влияния и большое количество денег. Тем не менее, даже она была поражена, как быстро планы их путешествия обрели зримые очертания. В течение трех дней была нанята частная яхта, которая должна была переправить их из Ливерпуля в Дублин, а затем ждать столько, сколько потребуется, пока они не будут готовы вернуться назад в Англию.

Один из секретарей Томаса был послан Ирландию, чтобы организовать их проживание. Грейс почувствовала жалость к бедняге, когда тот был вынужден прослушать — а затем и повторить, причем дважды, обширные и чересчур детальные инструкции вдовы. Сама Грейс привыкла к манерам вдовствующей герцогини, но секретарь, приученный иметь дело с намного более разумным хозяином, выглядел так, словно готов был расплакаться.

Только самые лучшие гостиницы должны были ожидать таких путешественников, как они, и, конечно же, в каждой из гостиниц им должны быть предоставлены самые лучшие комнаты.