— Томас, — сказал она, — я и не знала, что Вы до сих пор не спите.

— Еще не слишком поздно, — ответил он.

Она слегка улыбнулась.

— Да, пожалуй, так и есть. Вдова уже в постели, но еще не спит.

— Ваша работа никогда не заканчивается, не так ли? – спросил он, входя в комнату.

— Нет, — ответила она, покорно пожимая плечами.

Он видел этот жест много раз. Ее лицо при этом выражало сожаление и неприязнь. В действительности он не мог понять, каким образом ей удается терпеть его бабушку. Он выносил ее только потому, что должен был.

Возможно, предположил он, у нее тоже не было другого выхода. Нежные молодые леди, которым не светило в жизни большое состояние, хватались за любую возможность получить работу.

— У меня закончилась бумага, — объяснила она.

— Для писем?

— Вашей бабушки, — подтвердила Грейс. – Мне некому писать письма. Думаю, Элизабет Уиллоуби однажды выйдет замуж и переедет… — Она задумалась на мгновение. – Я буду скучать по ней.

— Да–да, — пробормотал он, вспоминая, что говорила ему Амелия. – Ведь вы хорошие друзья?

— Да, — кивнула Грейс. Она взяла небольшую стопку бумаги и, скривившись, взглянула на него:

— Сейчас я должна идти писать письма Вашей бабушки.

— Она не пишет их сама? – удивился он.

— Она думает, что пишет. Однако ее манера облекать мысли в слова ужасна. Никто не может понять, что именно она хотела сказать. Даже у меня с этим бывают затруднения. Так что примерно половину каждого письма мне приходится додумывать самой.

Он усмехнулся. Грейс была такой замечательной, что он спрашивал себя, почему она так и не вышла замуж. Неужели джентльменов отпугивало ее положение в Белгрейве? Вероятно. Он подумал, что в этом была его вина. Он так старался удержать ее здесь в качестве бабушкиной компаньонки, даже и не думая о том, чтобы дать ей какое–нибудь маленькое приданое, которое освободило бы ее от обязанностей и помогло бы, наконец, найти себе мужа.

— Грейс, я должен извиниться, — сказал он, подходя к ней.

— За сегодняшний день? Нет, пожалуйста, не смешите. Ситуация была ужасной, и никто не обвиняет Вас…

— За многое, — отрезал он.

Он должен был дать ей возможность найти мужа. Если бы он сделал это, то ее бы здесь не было, когда приехал Одли.

— Пожалуйста, — сказала она, ее лицо исказила страдальческая улыбка. – Вы не сделали ничего, за что бы теперь должны были принести свои извинения. Но даже если бы и было что–то, уверяю Вас, что великодушно простила бы Вам все.

— Спасибо, — поблагодарил он. Он думал, что должен был бы почувствовать себя лучше, но этого не произошло. И затем, чтобы скрыть очевидное, добавил:

— Мы уезжаем в Ливерпуль через два дня.

Она медленно кивнула:

— Очевидно, Вам необходимо многое сделать до отъезда.

Он задумался. Вообще–то нет. Он провел последние четыре дня в полной уверенности, что вернется в Англию ни с чем, поэтому работал как безумный, чтобы убедиться в том, что каждый уголок в поместье Уиндхем находится в надлежащем состоянии. Он не хотел, чтобы хоть кто–нибудь мог сказать, что он подставил нового герцога.

Он все закончил. Просмотрел заказы на зерно, проследил за работой персонала, а все остальное…

Его дни как герцога были сочтены.

— Почти ничего, — ответил он Грейс сорвавшимся голосом.

— О, — удивилась она, но не его ответу, а тому, как он его озвучил. – Это должны быть приятные перемены.

Он наклонился вперед. Он видел, что ей становится неудобно, однако в нем было достаточно спиртного, чтобы насладиться этим моментом.

— Вот видите, я учусь, — сказал он.

— Учитесь? – она сглотнула.

— Быть ленивым джентльменом. Возможно, я должен взять пример с Вашего мистера Одли.

— Он не мой мистер Одли, — быстро вставила она.

— Ему не стоит волноваться, — продолжал он, не обращая внимания на ее протест. Они оба знали, что она лжет. – Я оставил все дела в идеальном порядке. Все контракты просмотрены, каждая цифра в каждой колонке на своем месте. Если имение придет в упадок, это будет на его совести.

— Остановитесь, Томас, — сказала Грейс. – Не говорите так. Мы не знаем, что герцог – он.

— Неужели? – Господи, кого она пытается обмануть? – Бросьте, Грейс. Мы оба прекрасно знаем, что найдем в Ирландии.

— Не знаем, — настаивала она, но ее голос не выражал уверенности.

И он это знал.

Он шагнул к ней:

— Вы любите его?

Она замерла.

— Вы любите его? – повторил он, теряя терпение. – Одли.

— Я знаю, о ком Вы говорите, — резко сказала она.

Он едва не рассмеялся.

— Полагаю, что знаете.

И подумал про себя, что они обречены. Они оба. Амелия была для него потеряна, а Грейс взяла и из всех людей влюбилась в Одли. Ничего не изменится. Он знал, что мог бы жениться на ком–то вроде Грейс, но Одли – никогда. Если уж он стал герцогом, то его долгом было жениться на какой–нибудь девушке с лошадиным лицом только потому, что ее происхождение было таким же высоким, как и его. Слишком много вокруг было скептиков и болтунов. Новому герцогу придется сделать блестящую партию, чтобы доказать обществу, что он достоин титула. Кроме того, Одли был безответственным дураком и совершенно не заслуживал такой женщины, как Грейс.