Отец откинулся на спинку стула и пробормотал:

— Теперь понятно… — Он пристально посмотрел на Мэдлин. — Впрочем, далеко не все понятно. Очевидно, произошло… что–то очень важное, не так ли?

Мэдлин кивнула и покраснела.

— Да, папа, кое–что произошло, — ответила она уклончиво.

— Что ж, если так, то пришло время рассказать мне обо всем, моя девочка. Пойми, у меня есть право… — Он осекся. — В общем, я должен знать все. Так что начни с самого начала, ладно? Только не торопись, чтобы я все как следует понял и усвоил. Видишь ли, в последнее время я иногда… не очень хорошо соображаю.

Мэдлин снова кивнула и, немного помолчав, начала рассказывать. Прошло очень много времени с тех пор, как они с отцом говорили так долго и так откровенно. Иногда она умолкала, чтобы собраться с мыслями, но отец терпеливо ждал, причем он слушал ее очень внимательно, чего давно уже не случалось.

Конечно, Мэдлин не рассказала отцу о том, что легла с виконтом в постель, но во всем остальном она была вполне откровенна. Закончив свой рассказ, она спросила:

— Папа, я права насчет его племянницы, правда? Ведь нам лучше подождать?

— Даже не знаю… — ответил отец со вздохом. — Действительно, очень неприятная ситуация. Я не думаю, что Бикемы применяют к ней такие же наказания, но ты права, ей не следует там находиться. И ясно, сэр Рандолф постарается получить опекунство над девочкой, поскольку он очень заинтересован в том, чтобы…

— Никто из вас не решит эту проблему сегодня вечером, — перебила миссис Дженкинс, появившаяся в комнате. — Уже поздно, и вы оба устали. — Она ласково улыбнулась Мэдлин: — Все равно до завтра ничего не сделаешь, не так ли, мисс? Ведь вы завтра встречаетесь с виконтом?

Мэдлин молча кивнула.

— Вот и хорошо, — продолжала вдова. — Значит, вы должны хорошенько выспаться. Я всегда говорю: утром все выглядит веселее.

Отец нахмурился и, посмотрев на миссис Дженкинс, пробормотал:

— Вы уверены, что мы с дочерью уже обо всем поговорили? А впрочем… — Он перевел взгляд на Мэдлин. — Что ж, моя девочка, ты, наверное, действительно очень устала. Иди лучше спать, тебе надо отдохнуть как следует.

— Да, папа, конечно. — Мэдлин тотчас же поднялась и отправилась к себе в спальню.

А утром ее разбудили громкие голоса, доносившиеся из холла. Быстро встав с постели, Мэдлин накинула халат и пошла посмотреть, что происходит.

Папа спорил со слугой в ливрее.

— Я настаиваю, чтобы вы оставили это письмо мне, молодой человек, — говорил мистер Прескотт. — Я отдам его ей, как только она проснется.

— Но милорд сказал, что я должен передать письмо ей лично в руки, — возражал слуга. — Я могу подождать, если вы не хотите будить ее.

— Я уже встала, папа, — сказала Мэдлин, узнав ливрею. Она приблизилась. — Вы мне что–то привезли?

— Вы мисс Прескотт? — спросил слуга.

Она кивнула, и он протянул ей богато украшенный конверт с восковой печатью:

— Мой хозяин сказал, что я должен отдать письмо только вам.

Мэдлин с удивлением посмотрела на молодого человека:

— Но как вы узнали, где меня найти?

— Я полагаю, лорд Норкорт узнал ваш адрес от возницы.

И все же Энтони не приехал сюда сам. Он с такой настойчивостью говорил, что должен встретиться с ее отцом, но все–таки не приехал…

Руки Мэдлин дрожали, когда она распечатывала конверт.

Моя драгоценная Мэдлин,

я уехал в Телфорд. Я хотел сообщить тебе это, чтобы ты не ждала меня в моей квартире сегодня вечером. Этот узел можно распутать, только сначала я должен выяснить, какова ситуация, какие могут быть последствия. В Телфорде я собираюсь поговорить с викарием и с местным судьей. Это может занять несколько дней, но не беспокойся. Ты можешь быть уверена в моей предельной осмотрительности.

Со всей моей любовью, Энтони.

—Осмотрительность?! — воскликнула Мэдлин, прижимая письмо к сердцу. — Как можно осмотрительно задавать вопросы там? Сэр Рандолф наверняка узнает о приезде племянника, и тогда разразится скандал.

— Что такое? Что случилось? — спросил отец.

Она протянула ему письмо:

— Вот, прочитай. Я должна ехать за ним. Надо остановить его, иначе он все испортит и не получит опекунство над племянницей, и тогда ей не удастся спастись от этих ужасных людей.

Мистер Прескотт поднял глаза от письма и вопросительно взглянул на дочь: