– Деточка, а тебе не стыдно так разговаривать с дяденьками и колотиться со всей дури во взрослый клуб?
– охранник, лысый лоб под два метра прищурился, с отвращением взглянув на меня.

– Мне - нет. А вот тебе будет стыдно, если сию минуту не позовешь сюда Лекса, - я сняла шапку и стала индиффирентно стряхивать с неё снег на ковёр. Светло-бежевый.

– Кого?
– опешил охранник.

– Воронцова Александра Аркадьевича, - пояснила я.

– Знаешь что, деточка, - покраснел охранник, - прием поклонниц на сегодня закрыт. Александр Аркадьевич отдыхает.

Он хотел было протянуть свои лапы ко мне, но его остановил холодный голос Эрлен.

– Только тронь, - в свете люминесцентных ламп сверкнула сталь.

Он потянулся выхватить у неё нож, а она толкнула меня к единственному проходу. Не помня себя я мчалась по длинному коридору, пока наконец не нашла дверь с табличкой "Директор". Открыв пинком дверь я застала ругающегося с миловидной брюнеткой Максима.

– Бродяга?
– против воли вырвалось у меня.

– Максим Андреевич, - в эту же секунду меня настиг охранник, закрутив руки за спиной.
– Извините, Максим Андреевич, тут просто две девчонки ворвались. Мы сейчас их прогоним.

Макс обернулся и долго всматривался в моё лицо, пока не узнал. Расширившимися глазами он оглядывал мою одежду, волосы, упавшую на пол из зажатых рук шапку. Я же просто улыбалась ему.

– Алиса?
– протянул он заворожено.

– Если этот бугай отпустит мне руки я даже приведу доказательство. Розовая Мечта на мне.

– ВОРОН!!!
– закричал Максим.
– ВОРОН, БЭМБИ НАШЛАСЬ!!!

Охранник, услышав моё прозвище, тут же убрал руки, во все глаза таращась на меня. Тем временем дверь в приёмной открылась, явив мне похмельного Лекса с бутылкой виски в руке.

– Что ты орешь? Алиса мертва! Её нигде нет. И целая неделя уже прошла, - спокойно отвечал он.

– Сашенька, - протянула я.
– Сашенька, драгоценный мой.

Сделав несколько шагов, я оказалась в поле его зрения. Минут пять просто стояла перед ним, пока хмель из головы окончательно не выветрился и он не узнал меня. Тёмные от утраты глаза вновь полыхнули любовью, превратившись в мою любимую синюю бездну. Бутылка выпала из дрожащих рук, разбившись об пол и расплескав содержимое по полу.

– Бэмби!
– выдохнул он, рухнув на колени и целуя мои холодные руки.
– Бэмби, малютка, ты вернулась.

Глава 8. Жестокая реальность фарфоровой куклы

Счастье дает нам силы

В этом безумном мире

Разве мы согрешили

Если, мы, полюбили?

"Счастье". Мюзикл "Ромео и Джульетта"

Ну, вот и случилось моё явление народу, которое адекватно восприняли все... кроме Лекса. Любимый стоял на коленях около меня, и, не в силах оторвать от себя мои руки, прижимал сию часть к своим щекам, при этом смотря преданными щенячьими глазами. Я же тихо косела.

– Ты же поранишься, милый, - спохватилось Моё Величество, обозрев пол, усеянный осколками.
– Сашенька, я же здесь. Всё позади.

– Где ты была?
– неожиданно в голосе любимого прорезалась сталь.
– Почему ты мне не позвонила? Что я такого сделал, раз ты убежала, даже не подумав об охране около дома? Почему не побежала к ним? Почему, Алиса? Почему?

К концу тирады его запал пропал, и он ТАКИМИ глазами смотрел на меня, что мне захотелось себя сейчас же прибить за несообразительность. Ну что мне стоило оббежать вокруг дома и как приличной леди спрятаться за спины охраны? Так нет, мне надо было помчаться в лес, замерзнуть и потерять память. Я бы с ума сошла, а он только виски пьёт... Бедный. Какая же я всё-таки дура! Я рухнула тоже на колени. И сейчас кроме глаз напротив, кроме рук, сжимающих мои ладони, кроме чувства огромного счастья - ничего больше вокруг не существовало.

– Пожалуйста, не кори себя. Ты не в чем не виноват. Я сильно испугалась и поступила... не подумав. Но ты ведь обещал, что никогда меня не бросишь? Я тоже никогда от тебя не уйду... Никогда по своей воле, - я высвободила одну руку и провела по его щеке, ощутив щетину.
– Ты искал меня?

– Все эти дни. Я просто сходил с ума. Следы замело. Все говорили, что ты не выжила в этой буре. А я дурак, верил. Хотя знал. Мое сердце не могло ошибаться.

– А я тебя забыла, - Лекс поднял на меня глаза, наполненные нахлынувшим страхом.
– Нет. Просто потеряла память, но и в этой темноте я жила твоими руками, твоими словами, твоими губами. Я не помнила имени и не знала кто ты... Но ты моя жизнь и это уже не поддается сомнению.