Я прижалась к его телу, ощущая под рукой биение мощного сердца. Почувствовала легкий поцелуй на голове. Он медленно спускался всё ниже, поцеловал лоб, глаза, собрал губами солёную влагу со слёз и в конце этого чувственного пути приник к губам. Как же я скучала по его поцелуям, как мне не хватало его губ, его рук, его сильного тела. Внизу растеклось пламя желания и я, сама не понимая, что делаю, начала бороться с его пуговицами на рубашке. Господи, ну почему они такие маленькие. Это же издевательство! Когда же, наконец, мои холодные руки коснулись его кожи, Лекс вздрогнул и отстранился.

– Я что-то сделала не так?
– я широкими от желания глазами уставилась на мужчину, ожидая объяснений.

Лекс смутился. Поднялся с колен. Закрыл дверь. Оказывается, пока мы тут признавались (в который раз!) друг другу в любви, всех из кабинета словно корова слизала. И я только сейчас обратила, внимание, что брюки на коленях у него мокрые. Боже, так он же на осколках бутылки стоял!!! Я-то нет, а вот любимый, наверное, сильно порезался. Ему же больно!

– Алиса, - повернувшись ко мне и оперевшись на дверь начала Лекс, однако я его перебила.

– Где у тебя аптечка?
– не вставая с колен, спросила я.

– В кабинете. А что? Что-то случилось? Ты поранилась?

– Я нет, - я встала и подошла к двери.
– Пойдём. Ты поранился.

– Где?
– я взглядом указала на порванные штанины.
– А, это. Ерунда. Как у тебя твоя рана? В тебя же стреляли? Ранили эти су...плохие парни?

– Ничего. Я в порядке. Там просто царапина. Меня Эрлен подлатала, - отмахнулось Моё Величество.
– А вот ты сейчас в обморок грохнешься от потери крови.

– Ты преувеличиваешь, всего лишь царапины, - я притронулась к ранам и увидела, как Лекс поморщился.

– Любимый, - я притронулась губами к его губам, - здесь только я. Тебе незачем выглядеть супергероем. Пойдём.

И мы осторожненько, дабы не сильно тревожить колени, прошли в кабинет. Там по вялым указаниям мужчины (что-то он после моих ласковых слов стал подозрительно поникшим) я отыскала аптечку.

– Мне надо, чтобы ты снял штаны, - покраснев и отвернув голову, тихо попросила я.

– А.. Зачем?
– ну вот и дождалась чёртиков в синей бездне.

– Ну... мне надо промыть раны, - выпалила скороговоркой.
– Но я могу их обрезать. Конечно, если у тебя ножницы есть.

– А может, ты сама их снимешь?
– Лекс скривился, словно от боли и стрельнул на меня глазами. Я подавилась.

– А может ты всё-таки сам?
– заискивающе спросила я, всё ещё опасаясь смотреть на треклятые брюки. Алиса тебе трудно смотреть на колени? На колени, а не чуть выше! О, Боже, куда я смотрю! Что я делаю! И это тихая домашняя девочка! Нет, определенно мне нужно успокоительное или как там кошкам дают-то?.. А, контра - секс.

– Солнышко, но мне же больно,- жалостливо вздохнул Лекс.

Солнышко смоталось, зато наружу вышли комплексы. Боже, я прикоснусь к его ремню! Нет, нет. Я же сгорю от стыда. Мама! Спасите меня кто-нибудь.

– Ммм... Может, я позову Максима, он тебе поможет? Он не откажется. Я точно знаю, - предложила выход я.

– Алиса, - глаза Лекса вспыхнули голубоватым огнем, - закрой, пожалуйста, дверь и подойди ко мне.

Я на негнущихся ногах протопала к железной двери и захлопнула её, а потом подошла к жениху. Он немножко приподнялся и положил руки мне на плечи. Я вздрогнула. С силой надавил, заставив сесть на пол. А потом положил мои руки на свой ремень. Я сглотнула и хотела, было убрать ладони с пряжки, однако Принц не дал мне это сделать.

– А теперь медленно расстегивай.

Руки словно парализовало, а вот взгляд неизменно притягивало кое-что шевелящееся ниже. Мама! Спасите меня! Я ещё так молода! И вообще ко мне только вернулась память. Однако Лекс, видя, что я сижу истуканом, начал сам расстёгивать ремень, пользуясь МОИМИ ручками. Я зажмурилась.

– Открой глаза, - прозвучал приказ.

Я упрямо сжала губы и отрицательно махнула головой. Нет, ведь мне приносила Ленка камасутру, ну на кой я от неё шарахнулась, как черт от ладана. Я, конечно, представляла себе строение мужского тела, всё-таки биология была у всех, но чтобы почти прикоснуться к этому строению, у меня даже в мыслях не было. А вот Ленка иногда, чтобы поиздеваться надо мной, когда мы делали уроки вслух читала Де Сада. Правда, при этом не присутствовали ни мама, ни дедушка, ни тем более, бабушка. В детстве я пыталась подглядывать за дедушкой в ванне, но однажды меня застукали и выпороли. Кстати это был единственный раз в моей жизни, когда бабуля подняла на меня руку. После этого охота смотреть "клубничные" картинки отпала напрочь. Так что от всякого вида плотских удовольствий я держалась подальше. А сейчас комплексы и запрет вступили в борьбу с женским желанием, и второе явно сдавало позиции под гнётом смущения.

Губы обжёг поцелуй.

– Открой глаза и посмотри на меня, я не кусаюсь, - я осторожненько приоткрыла левый глаз и, увидев перед собой лицо Лекса, расслабилась. Рано.
– А теперь, когда я приподнимусь, будь добра стяни брюки вниз.

– Нет.

– А кто хотел стать врачом?
– усмехнулся он.

– Это было давно. В прошлом. И вообще после всего этого я должна потребовать от тебя компенсации...

– Нам вообще-то можно, - растянул губы в улыбке Лекс.
– Мы же, как никак жених и невеста. Так что стяни с меня брюки.