Ему удалось усадить юношу. Тот тяжело дышал, смотрел на Матвея воспаленными глазами.

– Ты из-за нее сюда приехал? – проговорил он наконец.

– Из-за нее, из-за тебя. Соскучился по обоим. Тебе от этого плохо?

Парень набычился и молчал, шумно втягивая воздух. Темка все еще неподвижно сидел за столом, переводя округлившиеся глазенки с одного действующего лица на другое. Аня взяла его на руки и прошла в комнату.

– Будем складывать мозаику? – обрадовался сынишка.

– Обязательно, неси коробку. Давай-ка выберем картинку. Вот эта подойдет?

На кухне тем временем атмосфера накалялась.

– Хотели трахаться, нечего было впутывать меня! – кричал Сережа.

– Ты сам сюда напросился, скажешь – нет? – не уступал Матвей. – Чушь собачья, что Аня хотела на тебе сыграть. Останься ты дома, так и не узнал бы ничего. Я бы мог с ней здесь преспокойно встречаться.

– Скоро у вас сладилось! Внезапная любовь, как этот бугай сказал?

– Сережа, тебе еще рано быть циником. Мы все тебя любим, но позволь и нам любить друг друга.

– Прелестно! Всеобщая любовь! Молочная река с кисельными берегами! Только дальше что? Вы уже продумали свою совместную жизнь?.. Не слышу ответа… Нет, ты не отворачивайся… Я циник, да? Эгоистичный мальчишка? Признаю, но даже я своими незрелыми мозгами могу вычислить, чем обернется вся эта история. Слушай, братан, женись-ка ты лучше на Тане, клянусь, из меня больше слова не выскочит.

Аня не вытерпела и решительно устремилась на кухню:

– Что ты имеешь против меня? Давай разберемся. Я тебя чем-то обидела? Не припомню за собой. Это ты меня сейчас обижаешь, не пойму за что.

В глазах ее сверкали слезы, она еле сдерживалась: каждое слово Сережи было несправедливо, жестоко, больно ранило и побуждало к самозащите. Юноша встретил ее горящим взглядом:

– За что обижаю? Не догадываешься? Давай собирайся, едем к нам в гарнизон. Поженитесь, будешь примерной женой – кастрюли, стирка, готовка. Идеал семейного счастья. Что молчишь? Даже если согласишься, я тебя не пущу, потому что сбежишь через два-три месяца. Ты ведь у нас бизнесвумен, деловые встречи, рестораны, салоны, бассейны… Знаешь, Аня, я не хочу однажды увидеть Матвея в том же состоянии, в каком сегодня был Виктор. Летчику нельзя ошибаться, другие на ошибках учатся – все, кроме саперов и летчиков.

– Сережа, ты все преувеличиваешь, – не слишком уверенно возразил Матвей, бросив ускользающий взгляд на Аню.

– Однажды наша мама в тяжелом эмоциональном состоянии села за штурвал самолета и больше не вернулась. Я не хочу никаких любовных интрижек в моей семье, ясно вам?! Если вы не прекратите ваших беспечных, опасных отношений, то меня больше не увидите. Делайте что хотите, вольному воля, но только без меня! – Выкрикнув эти слова, Сережа ринулся в свою комнату и с силой захлопнул за собою дверь.

– Кошмар! Что делать, Матвей? – со страхом спросила Аня.

Матвей обнял ее и поцеловал в блестящие завитки на влажном виске.

– Надо дать ему время успокоиться. Хотя признайся, что он в какой-то степени прав. Стоп, не будем пока это обсуждать, – пресек он протестующий порыв Анны. – Я, в отличие от Сережи, не просчитываю любовь наперед. Сейчас мне не хочется задумываться о том, что будет дальше, но пренебрегать братом не могу, сама понимаешь. Необходимо выждать, пока все осядет, устоится…

– Что ты говоришь, Матвей?! – ужаснулась Анна. – Будешь ждать, когда твои чувства осядут? Безусловно, нам надо пожениться. Даже если жизнь в военном городке не для меня. Ты подумай, у меня свое дело, я здесь хорошо зарабатываю… Уверена, что можно найти какой-то компромисс, надо искать выход, посоветоваться с папой, может быть, он нам что-то подскажет.

– Анечка, прости, я не готов сейчас это обсуждать, – твердо повторил Матвей. На лице его появилось упрямое, отчужденное выражение.

Аня мгновенно опомнилась и постыдно перетрусила. Подумать только, до чего она опустилась: умоляет парня на ней жениться, чуть не принуждает. Мужчины этого страшно боятся, она только отпугнет его, если уже не отпугнула.

– Да, конечно… извини, – пролепетала она, испытывая мучительное чувство неловкости.

Вечером они почти не разговаривали. Матвей уединился с Сережей в его комнате, там же ночевал. Аня страдала невыносимо, но старалась виду не показывать. Она даже обрадовалась, когда на следующий день Матвей вспомнил о каких-то неотложных делах и решил ехать домой. Сережа, как ни странно, его не удерживал; впрочем, Аня отлично понимала, по какой причине он одобряет отъезд брата.