Сухой одиночный выстрел древнего оружия эхом метнулся среди притихших руин.

Тело Максима дернулось и мешковато осело. Пуля, разбившая чип мью-фона, прервала губительный контакт.

— Забираем их обоих! В темпе!

Новосибирская зона отчужденных пространств.

Убежище Антрацита. Вечер того же дня

— Ну? Твои выводы?

Антрацит обернулся, взглянул на Глеба, затем устало присел на выступающий край блока аппаратуры.

— С Максом все более или менее понятно. В его организме развились узкоспециализированные колонии скоргов. Металлизация костей скелета, продвинутые сканеры, усовершенствованный расширитель сознания, вживленные энергоблоки, боевые импланты — все это компоненты, присущие сталтехам.

— То есть ты считаешь, что Макс превратился в изделие техноса? — уточнил Приор.

— Нет, — твердо ответил Антрацит. — Признаю — я так думал, но колонии скоргов явно стабилизировались на достигнутом. К тому же он не утратил личности. Нужно лишь убрать из его головы эти изуверские новообразования, и Макс останется сталкером. Конечно, если сумеет пережить еще один этап психологической адаптации…

Приор выслушал Антрацита, на минуту задумался, затем кивнул, соглашаясь со сказанным.

Технос Пятизонья, казавшийся несколько лет назад самой страшной, загадочной силой отчужденных пространств, в последнее время вызывал у него больше понимания, чем действия отдельных ублюдков в человеческом обличье.

Снаружи раздались приглушенные шаги.

Антрацит машинально отступил в тень, одновременно потянувшись за оружием, но Приор жестом остановил его:

— Свои.

Через минуту в бункер спустились двое юных сталкеров.

— БПМ отогнали на три километра к северу и оставили на границе энергополя, скоргам на радость, — доложил Сухостой. — Вакханалия там сейчас в полном разгаре…

— С Орденом связались?

— Да. Они высылают группу эвакуации. Когда прибудут, не уточнили.

— Монгол, давай наружу! — распорядился Глеб. — Через час Славка тебя сменит. Все, нас не отвлекать.

Антрацит проводил взглядом Монгола, затем обернулся и спросил:

— Приступим?

— Прямо тут?

— А зачем тянуть? Оборудования достаточно. Мы вполне справимся.

— Ты как-то особенно относишься к Максу. Что вас связывает?

— Однажды он спас мне жизнь.

— И ты считаешь, он будет признателен, когда очнется?

— Не знаю. Но он пришел ко мне за помощью.

— Достаточно. — Глеб внезапно вспомнил капитана Баграмова, которого имплантировал в Сосновом Бору. Та ситуация, если судить беспристрастно, выглядела еще хуже, безнадежнее… — Не будем терять время. — Он подошел к Максу, встал у изголовья кресла. — Я оперирую, ты страхуешь.

Антрацит молча включил кодировщик и излучатель.

Полуостров Казантип. Цитадель Ордена Сталкеров…

Командор Хантер медленно прохаживался по длинному узкому помещению информатория. В объеме голографических экранов, расположенных вдоль стен, отображалась видеоинформация, полученная через мью-фонную сеть. В основном сюда транслировались данные со стационарных устройств слежения, контролирующих подступы к Цитадели.

Командор остановился, глядя на панораму высохшего, ушедшего сквозь трещины в земной коре Акташского озера. Оставшаяся на его месте впадина густо заросла металлорастениями, система активного распознавания целей прорисовывала на фоне металлокустарников контуры крупных техномонстров, они мирно паслись в границах энергополей.

На соседней группе экранов был виден берег Арабатского залива; вдалеке, где серое небо сливалось со свинцовыми водами, протянулась цепочка смерчей, напитывающих влагой формирующийся у границ Барьера грозовой фронт.

Двадцать дней.

Двадцать дней полной неизвестности, тягостного ожидания, в котором тонули все иные мысли и заботы.

Командор обернулся.

— Аргел, докладывай. Что удалось выяснить? Есть что-то новое о Дарлинг?

Приор занимался расследованием катастрофических событий, потрясших Пятизонье несколько недель назад. Утром он вернулся из Пустоши, но, судя по всему, добрых известий не принес.

— Нет. Зона тамбура плотно контролируется военными. Бункер, найденный Титановой Лозой, по-прежнему блокирован силами спецназа. Мне удалось поговорить со сталкерами, пережившими ракетный удар, обе пульсации и зачистку. Корень — вольный мнемотехник, утверждает, что о готовящемся ударе по Пустоши их предупредил некто Аскет.

— Что за Аскет? Подробнее!

— О нем известно очень мало. Появился в Пустоши несколько месяцев назад, работал на Митрофана — торговца, обосновавшегося в Трущобах. Последнюю информацию об Аскете передал Апостол. Они с Саидом искали следы Баграмова, по наводке Митрофана вышли на сталкера, который подходил под описание, но нагнать его не успели.