Шрифт:
Еще в первый свой приход Бэй заметил надпись на доске и хорошо ее запомнил. И вот в день переезда надпись неожиданно изменилась. В иероглифе добавилась одна-единственная черточка, и смысл стал совсем иной.
«Понятие «истина», как известно, противоположно понятию «лжи». Не преодолев лжи, нельзя вернуться на путь Истины! — сказал себе Бэй. — Очевидно, в этом чуде проявились тайные замыслы духов. Они заметили совершенное мною доброе дело и дали понять, что я должен сейчас оглянуться назад, отринуть все ложное и обратиться к истине. Вот поэтому и появилась эта черточка в иероглифе!»
Внимательно вглядевшись в надпись, Бэй Цюйжун вдруг обнаружил, что эта черточка чем-то отличается от остальных, она как будто немного приподнята, в то время как остальные опущены вниз. И цвет у нее был какой-то другой — черный с зеленоватым отливом. Бэй приставил к стене лестницу, чтобы получше рассмотреть. Оказалось, что черточка слеплена из влажной глины, которую натаскали в клювах ласточки. Птицы собирались свить здесь гнездо.
«Говорят, что животные и птицы не наделены разумом. Почему же тогда они слепили эту черточку в иероглифе? — удивился Бэй. — Нет, здесь не обошлось без вмешательства духов Неба и Земли».
Теперь Бэй окончательно бросил свое ремесло и, подобно Су Инъян, отринул мирскую суету.
Все, что он делал, простым смертным казалось непостижимым, словно деяния духов. Вот почему Бэй начал с того, что было ему близко. Говорят: «Трудно сделаться Буддой, легче стать небожителем». Бэй устроил в доме, стоявшем слева, даосскую обитель и, подобно Су Инъян — Чистому Лотосу, обратился к достойным деяниям. Но воистину будды и небожители шествуют но одной стезе. Бэй взял себе даосское имя «Гуйчжэн» — «Возвращение к истине», которым его нарекли сами духи, и теперь старался отвратить свою душу от греховных и дурных помыслов.
Однажды, беседуя с Су Инъян, он сказал:
— Уж если мы сделали из нашего дома святилище, для полного порядка надо бы воздвигнуть двухэтажную залу, дабы поклоняться Трем Драгоценностям и Трем Чистейшим [186] . Сейчас на твоей половине отведено место лишь для богини Гуаньинь и святых архатов. А где же помещение для будды Жулая и Сакьямуни [187] ? Особенно тесно и убого на моей половине. Оно и понятно, ведь моя молельня строилась наспех и без должного усердия.
186
Три Чистейших(Саньцин) — три даосских святых (даосская троица). Один из них — Лаоцзюнь, или Лаоцзы, — обожествленный образ древнего мыслителя.
187
Сакьямуни(Шакьямуни) — верховное божество у последователей буддизма. Все остальные божества как бы несут в себе частицу его святости.
— Для постройки большой залы понадобятся тысячи лянов. Где их взять? Вы, как и я, «ушли из семьи», то есть перестали зарабатывать деньги. Возможно, у вас остались сбережения. Но их пока лучше не трогать. Могут понадобиться в крайних обстоятельствах!
Все, что делал Бэй, простым смертным казалось непостижимым. И он ответил женщине:
— О деньгах не беспокойся! Есть у меня тайный способ, как заставить людей с охотой пожертвовать деньги на устройство залы. При этом мне самому тратиться не придется. Пусть убедятся еще раз, на что я способен!
— Вы ведь еще не успели овладеть до конца учением небожителя. Откуда же вам известны какие-то тайные способы? С какой стати будут люди выкладывать деньги, да еще с охотой, как вы говорите?!
— Тебе этого не понять! Кстати, я скоро уеду, хочу перезахоронить прах родителей. Вернусь через год и ручаюсь, что к тому времени зала будет готова. И все там будет на месте: Три Драгоценности Будды и изображения Трех Чистейших. Сам же я вернусь с пустыми руками, как истый кудесник, свершивший волшебство!
Женщина выслушала и решила, что все это одно хвастовство.
Через несколько дней Бэй сказал, что один из восемнадцати архатов сделан не так, как надо, и он собирается позвать мастера-ваятеля, чтобы сделал новую статую, лишь тогда он сможет спокойно уехать. Су Инъян попыталась уговорить его оставить все как есть, но Бэй настоял на своем и уехал лишь после того, как мастер соорудил новую статую.
Вместе с Бэем отбыли и его подручные, кроме одного, самого дельного парня, которого Бэй оставил сторожить молельню.
Прошло примерно полгода. Все это время Су Инъян жила в одиночестве. Однажды в ее дом пожаловал незнакомый чиновник, а вслед за ним появился богатый купец. Приехали вместе, будто сговорились. Оба собирались совершить добрые деяния. Чиновник (он назвался уроженцем Хугуана) пожертвовал на строительство молельни Трех Чистейших целых две тысячи монет золотом. Купец из провинции Шаньси — столько же для сооружения залы Трех Драгоценностей Будды. Откуда они узнали об этом строительстве? Почему оказались столь щедрыми? Все станет ясно из следующей главы, где мы расскажем о хитроумном плане, который придумал Бэй Цюйжун.