Шрифт:
– Я? – ложка в руке Мизимовой дрогнула, и она пролила уху на платье.
– Ты. – Искра Августова подняла с песка и бросила в костер сухую ветку. – Ты – инженер отдела реализации, так? Допуск в производственную зону у тебя есть, так?
– Есть. Только зачем мне ее взрывать? Зачем? – всплеснула полными руками Лена.
– Тебе что, мотив сказать? Да, пожалуйста! Ты раньше кем была? Начальником отдела реализации нефтепродуктов? А потом? Заместителем начальника. А сейчас? Рядовым специалистом. А дальше что, если такая тенденция наметилась? На улицу! Ты ведь сама мне говорила, Брайзе, заместитель генерального по кадрам и безопасности, уже намекал, что скоро в вашем отделе ожидаются большие сокращения, и старым работникам, вроде тебя, придется искать себе другую работу… Так?
Ленины глаза стали черными, как гудрон.
– Вот и мотив – обида за сломанную карьеру! – спокойно продолжала Искра. Но Полковник-то видел, как неистово билась на ее виске тонкая жилка.
– И не только обида… – продолжала Искра. – Тут борьба за себя. За свою жизнь. После такого происшествия, как взрыв колонны, Брайзе на посту вряд ли не оставят. А кто самый вероятный кандидат на его замену? Да, твой муж, вот кто! Джамалова все равно не поставят. Все знают, что профессионал он не важный, да и на пенсию ему скоро… И знаний у тебя для того, чтобы колонну взорвать, вполне хватает! Ты по образованию инженер по нефтеперегонному оборудованию. Тебе и взрывчатки никакой не надо, чтобы колонна полетать захотела. Ты-то знаешь, где открыть или завинтить надо, чтобы установка сама в небо поехала.
Искра Августовна закончила говорить и отвернулась к реке.
Все молчали.
Лена Мизимова сидела, не поднимая глаз.
– Ну, Искра… – наконец, не поднимая взгляда, чужим голосом произнесла она. – Не шути так!
– Не буду, – спокойно пообещала Искра Августовна.
24. Долг платежом красен
Из-за ажурных парабол моста на Куломзино надвигалась огромная темно-сизая туча.
На ее фоне высоченный портовый кран казался хрупким белым кузнечиком. Солнце, сияющим кружком, размером с монету, зацепилось за непроглядный занавес тучи, и, прощаясь, протянуло вниз тонкие нити лучей. Мгновение – и светило исчезло. Без солнца мир стал грустным. Где-то словно заработал огромный кондиционер, и погнал на берег холодный воздух.
Участники воскресного обеда и, без того уже, не были расположены к веселью, а теперь и вовсе помрачнели.
В эти предгрозовые минуты сверху, с дороги, осторожно протискиваясь между поникших ивовых ветвей, скатились два черных внедорожника. Они остановились у песчаного края пляжа.
Двери машин распахнулись, как крылья у готовящихся взлететь майских жуков, и на берегу возникла темная человеческая группа. Увязая подошвами в речном песке, они двинулись к тем, кто сидел вокруг котелка с ухой.
В центре вышагивал невысокий, худощавый человек с узкими глазами, прикрытыми складчатыми монгольскими веками, – вожак. Сразу за ним – одетый в тяжелый двубортный пиджак квадратный адьютант. В руке он держал короткий десантный автомат.
Семеро сидевших на берегу – четверо мужчин и трое женщин поднялись и встали рядом с костром.
Приехавших тоже было семь.
Они молча стояли друг против друга.
Узкоглазый вожак обвел всех равнодушным взглядом и остановился на Лене Мизимовой.
– Отдай деньги, – тихо произнес он, тяжело глядя ей в переносицу.
Лена молчала, опустив глаза в песок.
– Деньги отдай. Пока прошу по-хорошему, – повторил вожак.
Лена по-прежнему не поднимала глаз.
– Эй, командир, скажи, что за деньги? Может быть, я отдам, – обозначил шаг вперед Полковник.
– А у тебя есть? – обратил свой подземный взгляд на Полковника вожак.
– Скажи сколько, может быть, и найду, – бодро отозвался Лев Александрович.
– Сто тысяч долларов, – без эмоций произнес монгололицый. – Ее мужик взял у нас сто тысяч за поставку эшелона авиационного бензина. Бензина нет.
– Алим, послушай, – подняла голову Лена, – ну, ты же знаешь, на заводе был взрыв. Колонна, на которой его перегоняли, взорвалась. Его просто не на чем делать… – Лена проникновенно посмотрела на восточноглазого вожака. – Ну, подожди еще немного! Переналадят на авиационное топливо вторую установку, и будет тебе через полмесяца, в крайнем случае, через месяц авиационный бензин… Разве Сергей вас когда-нибудь раньше подводил?
– Через полмесяца мне не нужно. Мне сейчас нужно, – бесцветным голосом произнес Алим. – Мужик твой обещал бензин. Бензина нет. Что ты мне про какие-то взрывы плетешь? Ничего не знаю, про ваши взрывы. Может быть, их и не было. Нет бензина, отдавай деньги!
– Ну, нет у меня никаких денег. Нет! Их же Сергей у тебя брал, а не я. Я в его дела не лезу! Никаких денег не видела! Не знаю, куда он их дел… Вы же знаете, в больнице он. В психушке. Ничего не помнит. Не знаю, я ни про какие деньги, хоть убейте! – крикнула Лена.
– А что ты кричишь? – совсем тихо, так, что приходилось напрягать слух, произнес вожак. – Ты не беспокойся так. Убьем. Только не с тебя, а с друзей твоих начнем. Вот с нее! – ткнул он пальцем в Ольгу Петровну. – А ты, пока мы их убивать будем, вспоминай! Времени у тебя – семь человек. Как убьем их всех, так и твое время кончится. И деньги тебе не нужны будут! Зачем они тебе там? – он поднял указательный палец вверх, в ставшее непроглядно-фиолетовым небо.