Выехав из города, Илья заметил, что за ним неотступно следует “бьюик”. Сильная новая машина не пыталась обогнать его изрядно потрепанный “студебеккер”, словно водитель “бьюика” умышленно сохранял определенную дистанцию. Сидевший рядом с шофером пассажир то и дело выглядывал в окно. Светлову показалось, что из “бьюика” ведут наблюдение за ним. Он остановил свою машину, вылез, наклонился над колесом, не сводя глаз с преследователей. “Бьюик” свернул с шоссе, скрылся за деревьями.

Илья знал — дороги там нет, значит, в “бьюике” сидят и выжидают. Это еще больше встревожило его. Похоже, что за ним следят. Неужели он допустил неосторожность? А может, просто иранская контрразведка в целях “профилактики” установила за ним наблюдение? Илья досадовал: задерживалась передача сообщения в Москву. Делать было нечего. Он снял колесо и поставил запасное. “Бьюик”, урча, выскочил из-за деревьев и помчался по шоссе. Пронзительно заскрипели тормоза. Над Ильей наклонился человек. Пахнуло спиртным.

— Не надо ли помочь?

Илья глянул на него — типичный прожигатель жизни. Скользнул глазами по машине. За рулем сидела сильно накрашенная блондинка.

— Спасибо. Лопнула камера, но я уже сменил ее, — ответил Илья.

— На этом огненном асфальте камеры трескаются без конца, — сказал иранец. Он уселся рядом с блондинкой, осоловело посмотрел на нее. — Илья облегченно усмехнулся — иранец даже не сообразил, что сейчас вечер и асфальт давно остыл. — Поедем, Хазри, — сказал он своей даме. — Я знаю, там дальше есть укромное местечко…

Выждав, когда “бьюик” скрылся из виду, Илья повел машину дальше. В знакомом месте свернул с шоссе, погасил фары. Оставив машину в роще, пошел пешком. У каменного моста через высохшую речку, где уже никто не ходил и не ездил, он остановился, оглядевшись, вынул из углубления в устое моста тщательно завернутую рацию “телефункен”, распаковал ее и настроил на нужную волну. Посмотрел на часы. До сеанса — пять минут. Илья встал и осмотрелся. Кругом ни души. Мост стоял в лощине, прикрытой рощицей, его было не видно с шоссе. Илья отстукал сообщение. Выждал, слушая писк морзянки. Его поблагодарили и дали указание — поддерживать в дальнейшем связь со специальной группой, которая находилась на советско-иранской границе. Илья повторил про себя ее координаты. Спрятав рацию, он вернулся в город и, оставив машину в гараже, пошел домой.

Несмотря на поздний час, Али не спал. Он пытливо посмотрел на хозяина. Агаи Зульцер что-то очень озабочен. Куда-то уходит, а возвращаясь, сидит молча, много думает. Али был убежден, что за всем этим кроется женщина. Наверно, арбаб скоро женится. На ком же? Али вспомнил, что господин Зульцер часто посылал с ним букеты цветов в дом Сафари. Все понятно — у Сафари красивая дочь. Али взгрустнулось. Как-то отнесется к нему хозяйка? А вдруг придется уходить от агаи Зульцера? Али будет жаль потерять такого арбаба. Али вспомнил, как агаи Самуэль помог ему, когда болела жена; помог арбаб и тогда, когда Али выдавал дочь замуж. Не будет больше такого хорошего места. Чем больше думал Али, тем ему становилось грустнее.

На следующий день Илья должен был встретиться с Гутманом. Придет ли этот прощелыга? Удастся ли его обезвредить? Пока придется пустить в ход деньги.

Перед тем как лечь в постель, Илья просматривал вечернюю газету. Аршинный заголовок ударил в глаза:

“ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО

Рабочие ремонтировали шоссе Тегеран — Пехлеви. Один из них уронил в ущелье лопату. Спустившись вниз, он увидел на крутом обрыве, среди густой зелени, лежащего человека. Заподозрив неладное, рабочий окликнул его, но тот молчал. Рабочий подполз к нему и обнаружил, что он мертв. Неизвестный был убит двумя выстрелами в голову. Была вызвана полиция. Как установлено, убийство совершено несколько дней тому назад. Никаких документов при убитом не оказалось. В карманах обнаружено лишь около пятидесяти туманов. Владелец чайханы, расположенной недалеко от места происшествия, и завсегдатаи этого заведения опознали в убитом эмигранта из России, который три дня провес в чайхане, направляясь, по его словам, в поисках работы с севера страны в столицу. По мнению полицейких органов, здесь скорее всего имеет место убийство по политическим мотивам. Об ограблении не может быть речи, поскольку убитый был беден, да и те деньги, которые он имел, оказались при нем. Убийцы их не взяли. За два дня перед тем как покинуть чайхану, где этот эмигрант увлекся курением опиума, он встретился с проезжавшим в Тегеран иностранцем. Иностранец, видимо, дал эмигранту денег, так как до этой встречи тот не имел ни шая. Иностранец был на машине марки “оппель”, серого цвета. К сожалению, никто из видевших его не обратил внимания на номер машины. Но, по мнению полиции, разыскать этого иностранца не составит особого труда. Когда эмигрант вернулся в чайхану, хозяин спросил его, с кем он разговаривал. Эмигрант махнул рукой и ответил: “Это мой земляк”. Дальнейшее расследование продолжается”.

Подробные отчеты о ходе следствия будут помещаться только в нашей газете”.

Илья в эту ночь долго не мог заснуть. Гутман убит. Кто и зачем это сделал? Скорее всего немцы рассчитались с ним за отказ выполнить их задание, а может быть, его убили собутыльники из чайханы. Смерть Гутмана не избавляла Илью от угрозы провала. Полиция действительно может пойти по ложному следу и заняться розыском иностранца, установить его, начнут проверку, которая может закончиться трагически.

На следующий день Илья, проснувшись рано утром, включил стоявший у кровати приемник, настроил на Москву. Передавалась советская нота иранскому правительству.

“…Советское Правительство, руководствуясь чувством дружбы к иранскому народу и уважением к суверенитету Ирана, всегда и неизменно осуществляло политику укрепления дружественных отношений между СССР и Ираном и всемерного содействия процветанию иранского государства”, — чеканил диктор слова советской ноты, приводя конкретные факты дружелюбия со стороны Советского Союза, выразившегося в отмене в 1918 году всех соглашений, которые в каком бы то ни было отношении ограничивали или стесняли права иранского народа на свободное и независимое существование.

Диктор привел слова ноты о том, что Советское правительство аннулировало все платежи Ирана по царским обязательствам, прекратило всякое вмешательство в доходы Ирана, полностью отменило унизительную для Ирана и несовместимую с принципом его государственного суверенитета консульскую юрисдикцию, согласно которой на дела российских граждан в Иране не распространялась компетенция иранских судов.

Далее перечислил целый ряд предприятий, безвозмездно переданных Ирану, — железные и шоссейные дороги, сооруженные на территории Ирана Россией, привел факты содействия экономическому развитию Ирана, в результате чего Иран получил возможность широкой организации некоторых важнейших отраслей своего хозяйства.