Ничего не говоря, Турк взял лампу из рук Висинии и поднял ее. Жестом он приказал влахаке и Шляйхеру отойти за притаившихся охотников. А сам, пригнувшись, пошел вперед. Раздался щелчок. Затем с диким ревом Турк забросил лампу в направлении паутины.

Сначала ничего не происходило, потом лампа ударилась об стену и от удара разбилась. Масло разбрызгалось, загорелось и по стенам и полу поднялось к нитям первой сети. В мгновение ока весь туннель занялся пламенем. Огонь запылал желто-оранжевыми языками, повалил густой черный дым. Висиния зачарованно смотрела на пламя, которое буквально за несколько мгновений, казалось, заполнило весь туннель. Гигантские тени троллей затанцевали на стенах.

Неожиданно из-за завесы пламени с ужасным писком выбралось существо. Длинные ноги, царапающиеся по скале, низкое сгорбленное тело. Паук двигался просто молниеносно, наполовину по стене, наполовину по полу. За его телом тянулись полоски. Висиния в ужасе отшатнулась назад, однако Турк выскочил из-за скалы и схватил одну из его волосатых лап. Паук развернулся. Но Турк тоже быстро развернулся вокруг своей оси. Раздался щелчок, когда тело паука ударилось о скалу. Турк тут же наскочил сверху на насекомое и ударил его. Длинные, подогнутые лапы подрагивали, но удары большого тролля сыпались без остановки.

Дым повалил в их сторону, отчего Висиния начала кашлять, Тролли тоже закашлялись, и Шляйхер даже прикрыл рот рукой.

— Назад! — приказал Турк, который сам медленно отходил от пламени, пятясь к ним.

На мгновение Висинии показалось, что она увидела еще движение в туннеле, но никаких пауков больше не появлялось. Тогда от дыма глаза начали слезиться, и ей пришлось идти быстрее, чтобы уйти от этого едкого дыма.

Хотя тролли тоже кашляли и плевались, один из них радостно крикнул:

— У нас будут жареные пауки!

В ответ раздался громкий смех.

Отойдя на безопасное расстояние, Висиния присела на корточки и попыталась отдышаться. Дым царапал ее горло, наполняя легкие. Каждый вдох посылал по телу Висинии болезненные уколы. И только совсем медленно грудь начал наполнять свежий воздух; судороги затихли. Влахака благодарно наслаждалась сладким ощущением — быть живой.

Вокруг нее тролли тоже приходили в себя.

— Проклятье, все произошло так быстро, — удивленно сказал Ферс и восхищенно посмотрел на Висинию.

— Когда воздух станет почище, мы пойдем туда и поймаем пауков. Если какие-то из них пережили огонь, — заявил Турк. — Шляйхер, приведи сюда остальных.

— Жаль, я не знала, что эти сети так хорошо горят, — хриплым голосом извинилась Висиния.

— Ха! Эти твари тоже этого не знали, — ответил Драк и громко рассмеялся. — Вот я пошутил!

— Ой, мне тоже смешно!

Веселое настроение троллей заразило и Висинию. Ее голова наполнилась легкостью, закружились хороводом пустые мысли. Влахака захихикала, а потом и вовсе начала громко смеяться. Все изнеможение и страх, наполнявшие ее до этого, вдруг вышли с мощным приступом смеха, который сотрясал ее тело, а на глазах снова появились слезы. Ей пришлось даже опереться рукой о стену скалы, чтобы не упасть. Она смеялась и смеялась, слезы ручьями бежали по щекам. Однако затем неожиданно ее горло сжала печаль, и смех превратился в плач. Ее тело стали сотрясать всхлипывания. Ноги совсем отказали, и она скользнула на пол, обхватила себя руками и дала волю слезам. Она лежала в развалинах своего мира, пойманная в чужом, нагоняющем страх царстве, в окружении ужасных монстров. Где-то над ней Стен, наверное, боролся за Влахкис, ее сестра тоже боролась в этой бесконечной войне. «Я никогда их не увижу. Я больше никогда не смогу обнять их».

Она не могла сказать, сколько так пролежала. Наконец слезы иссякли, и ее дыхание успокоилось, но всепоглощающая печаль не хотела отпускать. И только осторожное касание разрушило это состояние. Словно проснувшись от дурного сна, Висиния посмотрела наверх и узнала Керу, которая, беспокойно наморщив лоб, сидела рядом и вопросительно смотрела на нее.

— У меня все хорошо, — глухо сказала влахака и привстала.

Она удивленно посмотрела на руку, которая болела. Там, где она опиралась, был глубокий порез, в котором пульсировала боль. Керу бережно взяла ее кровоточащую руку в свою лапу и исследовала рану. Влахака хотела вытащить руку, но Керу хоть и мягко, но крепко держала ее. Другой рукой она порылась в своих мешках и вытащила кусок кожи, в который было что-то завернуто. Затем тролла открыла этот сверток. Там оказался темный, дурно пахнущий комок. Когда Висиния поняла намерения троллы, то поспешила сказать:

— Я не думаю, что это необходимо! Я…

В этот момент Керу уже вжала руку Висинии в эту массу. Влахака вздрогнула, так как ожидала, что сейчас будет больно или будет жечь, но вместо этого она почувствовала в ладони неожиданную прохладу. Керу оскалила зубы в улыбке и отпустила руку. Этот комок неохотно отстал от руки Висинии, так как был липким, как смола.

И хотя рана все еще болела, прохладное чувство было приятным.

— Спасибо, — тихо сказала Висиния.

Она осторожно поднялась и осмотрелась. В воздухе все еще чувствовался дым, но дышать было уже не так тяжело. Племя собралось вместе и ожидало возвращения охотников, крики которых Висиния слышала далеко впереди.

Наконец вернулся Шляйхер, и Турк отдал приказ отправляться в путь.

В слабом свете лишайников туннель выглядел так, словно в нем бушевал дракон. На стенах была сажа, а под потолком еще клубился дым, к счастью, уже где-то на шаг выше голов троллей. Сети сгорели полностью, и над всем висел вызывающий тошноту запах сгоревших волос и мяса. Висиния с трудом подавляла позывы к рвоте. На одном из выступов стоял Драк и торжествующе потрясал трупом паука. Длинные лапы существа бессильно свисали, тело было явно подгоревшим.