Весь лагерь сразу же накрыла полная тишина. У Флорес невольно вырвались всхлипы, как она ни старалась сдержаться. Слезы горячим потоком побежали по ее щекам. Тамар протянул к ней руку, словно хотел дотронуться и успокоить, но Флорес отступила на шаг назад и бросила на него взгляд, полный ярости.

— Довольны, марчег Бекезар?

Затем Флорес резко повернулась и пошла к лошади. Грубо вырвав платок из рук масрида, который обтирал ее лошадь, она сама начала вытирать с нее пот. Она чувствовала спиной взгляды солдат и Тамара. Она сердито вытерла слезы, чувствуя ненависть к масриду, который так унизил ее.

Лошадь недовольно зафыркала от резких и грубых движений, так что Флорес стала более осторожно обтирать ее. «Лошадь здесь совершенно ни при чем, это все этот хвастливый, трижды проклятый масрид». Ее голове было легко, а мысли летели теперь совсем иначе, чем в последние дни, когда почти не появлялись.

— Никто не должен стыдиться своих слез, если проливает их от истинной скорби, — прозвучал голос Тамара позади нее.

— Если вы не оставите меня в покое, я заставлю вас замолчать другим способом, — не оборачиваясь, холодно возразила Флорес.

— Как хотите, госпожа Флорес. Добро пожаловать вновь в страну живых.

Затем послышались его удаляющиеся шаги, и Флорес наконец осталась наедине со своими мыслями. «Я должна была напиться и вспоминать Висинию, вместо того чтобы разговаривать с марчегом. Я должна была думать о ее действиях и словах и никогда ее не забывать». Тут она замерла, сраженная новой мыслью: «Я буду тем человеком, от которого Стен узнает об этом». Душа ее ушла в пятки. На какое-то мгновение у нее возникла надежда, что тот уже каким-то таинственным образом узнал о смерти Висинии, что у него уже было время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, но затем она переборола себя. «Я должна сказать это ему, это моя обязанность, мое бремя».

Остаток дня Флорес провела в стороне от воинов марчега. И только другие влахаки оставались рядом с ней. На следующий день она тоже скакала только с ними.

Вдоль Маги проходила старая дорога, по которой они и ехали. В первой половине дня с неба срывались тяжелые капли дождя и с севера доносились раскаты грома, но гроза все равно прошла стороной. Время от времени Тамар бросал взгляды на Флорес, но влахака игнорировала его. И только когда рыцарь из авангарда на всем скаку стал приближаться к ним, она направила свою гнедую поближе к марчегу. Рядом с воином скакал тот пожилой влахак в дорогой разукрашенной одежде, который вежливо склонил голову перед Тамаром, когда был представлен ему Кевесом. Услышав, что Тамар теперь марчег, невозмутимый посланник и бровью не повел.

— Моя госпожа, воевода Ионна сал Сарес, передает вам свои приветствия. Она расположилась на мели Иамеса со своими солдатами и просит марчега Бекезара принять участие в совете.

— В совете?

— Моя госпожа получила известие о нападении на вашу землю. Она просит вас вспомнить о ее мирном предложении. В данной ситуации война нежелательна для всех сторон.

— Ах, — ответил Тамар, нахмурившись. — Угроза.

Посланник испуганно поднял руки.

— Нет, нет, ни в коем случае. Если у вас возникло такое впечатление, то это моя ошибка. Все совсем не так: воевода Ионна предлагает вам свою помощь.

— Передайте княгине, что я приду на ее совет. Аудиенция окончена, — высокомерно заявил масрид и кивнул влахаку.

Несколько секунд тот озадаченно смотрел на него, а потом все же решился спросить:

— Еще меня попросили узнать о состоянии здоровья…

Не успел он договорить, как Тамар мрачно посмотрел на него и повторил:

— Аудиенция окончена.

Немного помедлив, посланник вновь низко поклонился и развернул своего коня.

— Вы не должны отказываться от помощи Ионны, — сказала Флорес, которая ехала сейчас рядом с Тамаром.

Масрид посмотрел на нее, подняв одну бровь.

— Флорес, вы нарушили свое молчание?

— Чтобы дать вам добрый совет, марчег.

— Тогда я благодарю вас за ваши благие намерения. Но я не собираюсь появляться в лагере Ионны в качестве просителя. Я принесу плохие новости, но я марчег Сиревы. С княгиней я буду разговаривать только как равный или вообще никак!

С этими словами он пришпорил лошадь и поскакал на запад.

Флорес некоторое время смотрела ему вслед, прежде чем последовать за ним. «Кого Ионна обвинит в смерти Висинии? Она захочет отомстить за свою сестру. Если Тамар не сможет убедить ее в своей невиновности, то недолго ему осталось быть марчегом. Словно молот и наковальня, его раздавит господство Ласцлара и Ионны. Да, можно сказать, что он даже вынужден заключить союз с нами, влахаками, так как в одиночку со своей разбитой армией он вряд ли сможет выстоять в грядущих боях».

На севере по темным тучам вновь прокатился гром. Вместе с масридами и сцарками Флорес присоединилась к Тамару, который скакал с высоко поднятой головой. Его лицо было настолько бесстрастным, что по нему совершенно нельзя было понять, думает ли он о своем будущем, таком туманном.

Только после обеда следующего дня на горизонте наконец-то появился Иамес. На другом берегу реки стояли шатры, над входом в которые на ветру развевались разноцветные вымпелы. К вечеру ветер усилился и стал холоднее, в то время как небо начали затягивать большие тучи. Лагерь влахаков был больше, чем Флорес ожидала. Вместо небольшой свиты Ионна собрала многих своих воинов. «Она готовит военный поход», — поняла наемница.