— Нет. Пошли сваливать, — и я направил ее к дверям, изо всех сил напрягаясь, чтобы не обернуться и не посмотреть на Билла. Я был уверен, что если увижу его лицо, то просто так уйти уже не смогу.

Но он проскользнул мимо меня и взял Шарлен за руку выше локтя.

— Просто не могу поверить, — сообщил он со злым весельем. — Шарлен Контрелл. Бог мой, да вы ничуть не изменились. Я бы узнал ваше лицо где угодно. А ты, Скотт?

Он продолжал держать ее за руку, скалясь, как раскрасневшийся пьяница, который сам не сознает, что говорит. Но Билл сознавал.

— Просто не могу описать, сколько наслаждения вы доставляли мне все эти годы, — сказал он, и на лице Шарлен появился страх. — Знаете, я до сих пор фанат старенького. И хотя есть там несколько песенок, от которых вы в конечном счете явно устали, я-то от вас никогда не уставал.

— Спасибо, — ответила Шарлен с интонацией, с которой говорят «Пошел в жопу». Она глянула на меня, ища поддержки.

— Билл, отстань от нее, — ровным тоном сказал я.

Он не обратил на меня внимания (этот козел — на меня!) и не отвел от Шарлен глаз:

— Видите ли, в жизни себе не прощу, если сейчас дам вам уйти без хотя бы одного танца.

Во мне вскипела ярость, я ударил его в плечо:

— Отстань от нее, мудак!

Он надвинулся на меня. Мы неловко сцепились, начав молотить друг друга. Он попытался сбить меня с ног, но я расквасил ему рожу. И тут из-за пояса штанов выпал пистолет. Я ощутил новый выплеск адреналина, когда пистолет, постукивая, проскользил по полу танцплощадки. Я пытался еще раз врезать ему по морде, но сам нарвался на сокрушающий удар кулаком в живот. Пока я корчился от боли, он кинулся к пистолету. Но когда он почти дотянулся до оружия, Шарлен возникла словно из ниоткуда и кошкой вспрыгнула ему на спину. Он скривился и взвыл, когда ее ногти распороли его майку. Он отчаянно, но тщетно пытался сбросить ее. В конце концов он засветил локтем ей в лицо, и она плашмя рухнула на пол. В крови, в бешенстве, он распрямился, держа пистолет обеими руками, и повел ствол на Шарлен. Тут на него снова набросился я.

Мы оба вцепились за пистолет, катясь по полу; оружие оказалось между нашими лицами. Я чувствовал запах его дыхания; он заворчал, как борец и прижал дуло к моему правому глазу. Мои пальцы впились в его лапу, сжимающую рукоятку. Я почувствовал, как его палец нажимает на спусковой крючок.

Сжавшись, я надавил на его руки сверху вниз, и тут пистолет выстрелил.

Это был жуткий взрыв. Я инстинктивно откатился от него, уверенный, что мне прострелили голову, хотя пока что ничего не чувствовал. Затем на мое лицо упала теплая капля крови. Открыв глаза, я увидел сидящего на полу в нескольких футах от меня Билла, дергающего головой, словно был ошеломлен или оглушен мощнейшим электрическим разрядом. Но это было хуже, чем разряд. Он выстрелил себе под подбородок. Челюсти у него больше не было. Из изувеченного лица хлестала кровь.

Сквозь звон в ушах я расслышал несколько высоких, пронзительных воплей. Я увидел ужас и неверие в случившееся на галерее загорелых лиц позади Билла. Как ни странно, лишь сейчас женская группа прекратила играть; их интерпретация «Yesterday» расползлась в хлам и затихла, а они подались вперед, чтобы рассмотреть, что произошло на танцплощадке.

Билл пытался подняться, но не мог. Еще он, похоже, пытался заговорить. Ну это ему теперь вряд ли когда-нибудь удастся. Наконец, под усиливающиеся вопли и недоверчивые вскрики, он мягко опрокинулся на спину, в прибывающую лужу своей крови.

Следующее, что я помню — я встал, чувствуя в руке пистолет, хотя не помню, чтобы подбирал его. Оглядел себя — собственное тело показалось мне далеким и уменьшившимся, словно я смотрел на него с обратной стороны бинокля. Увидел, как маленькая рука Шарлен тронула мой локоть.

Тут ко мне направились Гленн Мид и Джек Киллингсворт; шли они осторожно, мягко пытаясь убедить меня отдать пистолет. Но я вскинул оружие. Они отшатнулись, подняв руки. Я почувствовал, что Шарлен подталкивает меня в спину по направлению к стеклянным дверям, к выходу на веранду.

Я опустил глаза и увидел, что мы оставляем на полу танцплощадки следы, пройдя по крови Билла Холтнера. Я почувствовал горячий ветер на затылке, и Шарлен открыла дверь.

Мы пробежали через веранду и вскарабкались по деревянным ступеням, что вели обратно, к парковке. Добрались до «линкольна» и выехали со стоянки без приключений. Пересекая автостраду Тихоокеанского побережья, мы услышали первые вопли сирен полицейских машин, мчащихся к «Серф-райдеру».

Я старался держаться в жилых кварталах, направляясь к скоростной магистрали. Все шло отлично, пока я не свернул на бульвар Хоуторн. Мы проехали меньше квартала, когда бело-черные [385] заметили нас и с визгом развернулись так, что зад занесло.

— Детка, я знаю, ты скоростные магистрали не любишь, — сказал я. — Так что лучше не смотри.

Я пролетел на желтый и резко, тоже с визгом и заносом, вывернул на магистраль Сан-Диего, направляясь на север; за нами верещала сирена полицейской машины.