Всклокоченные белые космы снежной ведьмы разметались среди снега и ветра. В просветах между черными тучами мелькали ее острые уши и сверкающие золотыми искрами глаза.

У троих снежных человечков, которых ведьма притащила из западных пределов, в лицах не было ни единой кровинки. Они молча кусали губы, размахивая кнутами. Ни зги не видно — где холм, где снежный вихрь, где небо… Только носится снежная ведьма. Только слышны ее вопли, свист кожаных хлыстов, да тяжелое дыхание девяти снежных волков, бегущих сквозь снег. И среди всего этого ужаса донесся вдруг тоненький плач мальчишки в красном одеяле. Ураган сбивал его с ног.

Глаза снежного ребенка вспыхнули странным огнем. Несколько минут он о чем-то размышлял, потом вдруг что было сил взмахнул своим кнутом и побежал. Однако ошибся дорогой и наткнулся на черную гору, поросшую с южной стороны соснами. Он снова зажал свой кожаный кнут подмышкой и навострил уши.

— У-у, хватит бездельничать! Сыпьте, сыпьте. У-у! Сегодня четвертый день месяца нарциссов! У-у-у-у!

Среди порывов яростного ветра и шелеста снега слышался жалобный плач. Снежный ребенок устремился на этот звук. Волосы снежной ведьмы хлестнули его по лицу. В этот момент мальчик с красным одеялом на плечах, не в силах вытащить увязшие в снегу ноги, покачнулся и упал. Упершись руками о землю, он плакал, тщетно пытаясь приподняться.

— Набрось на себя одеяло и ляг ничком! Набрось одеяло и ляг ничком! — крикнул на бегу снежный ребенок.

Однако мальчик услышал лишь свист ветра, а увидеть он и подавно ничего не мог.

— Ляг ничком. Не двигайся! Скоро метели конец. Накинь одеяло и не вставай! — вновь крикнул снежный ребенок, возвращаясь к мальчишке.

А тот все боролся с метелью, пытаясь встать.

— Ляг, у-у-у, я сказал, лежи ничком и молчи! Сегодня не так холодно, ты не замерзнешь! — закричал снежный ребенок, проносясь мимо.

Но мальчик упрямо сжал губы и с плачем опять попытался встать.

— Нельзя вставать! — Снежный ребенок толкнул мальчишку в спину — и тот рухнул, как подкошенный.

— У, еще, еще наддайте, хватит бездельничать! У-у!

Это подлетела снежная ведьма. В ее будто разодранной пополам фиолетовой пасти торчали острющие зубы.

— Ого! Какой у нас тут хорошенький ребеночек! Ну, теперь он мой! Сегодня четвертый день месяца нарциссов, славненько будет заполучить человеченки!

— Притворись, что ты умер, — тихо сказал снежный ребенок и снова толкнул мальчишку. — Лежи. Нельзя двигаться. Нельзя двигаться.

Снежные волки крутились, как бешеные, черные лапы мелькали среди снежных туч.

— Да, да, вот так, хорошо. Насыпьте снега побольше! Не лениться! У-у-у, у-у! — Снежная ведьма снова пропала куда-то.

А мальчишка все пытался подняться. Снежный ребенок рассмеялся и еще раз толкнул его. Сгустились лиловые сумерки, хотя было не больше трех часов дня, казалось, что солнце зашло, и наступает ночь. Мальчишка совсем обессилел, он уже не пытался подняться. Снежный ребенок с улыбкой укутал его красным одеялом.

— Поспи пока. Я тебе еще одеял принесу. Ты не замерзнешь. Спи до утра — пусть тебе снятся сны про карамель.

Снежный ребенок пробежался вокруг мальчишки, и насыпал поверх него целый сугроб. Уже и красное одеяло исчезло под снегом, даже не скажешь, что тут лежит человек.

— У этого мальчишки была моя ветка омелы, — прошептал снежный ребенок и захныкал. Вот притворяшка-то!

— Сегодня будем работать до двух часов ночи. Четвертый День месяца нарциссов, нельзя спать. Сыпься снег! У-у-у! — Донесся сквозь ветер крик снежной ведьмы.

Ну, а потом солнце и в самом деле зашло — среди ветра, снега и взлохмаченных серых облаков, и всю ночь падал, и падал, и падал снег. Когда ночь была уже на исходе, снежная ведьма еще раз пролетела с юга на север.

— Ну что, можно передохнуть. Полечу-ка я теперь к морю, можете за мной не следовать. Отдохните, будьте готовы к новой работе. На славу потрудились! Отличное завершение четвертого дня месяца нарциссов!

Во тьме дико сверкнули ее глаза, иссохшие космы взметнулись в вихре, и она улетела на восток.

В долине и на окрестных холмах воцарилась тишина. Только снег сиял чистой незамутненной белизной. Небо совсем очистилось, и высоко в небе, синем, как цветы колокольчиков, замерцали звезды.

Снежные дети собрали своих волков и, наконец, обрели возможность поговорить друг с другом.

— Ну и кошмар.

— Да уж.

— Когда еще встретимся?

— В этом году еще пару раз непременно.

— Хочется поскорее на север.

— Да уж.

— Наверное, тот мальчик умер.

— Да нет, он живой. Спит себе. Завтра я там поставлю метку-