— Почту за честь, — отозвался толстяк.

— А вы можете звать меня Чарльз. Чарльз Стэнхоуп. Таков мой сценический псевдоним. — Заметив недоуменный взгляд Эбби, он украдкой подмигнул ей. — А это мисс Эбби Кловер, моя подопечная.

— Очень приятно, — ответил Хорас, склонив голову в поклоне.

— Так вот, Хорас, — продолжил сэр Чедвик, — я неплохо пою и к тому же отлично отбиваю чечетку, или, как ее называют в Америке, степ.

— Неужели? — Хорас даже привстал от волнения.

— Да, можете мне поверить! — заявил сэр Чедвик. — Более того, мисс Кловер тоже танцует с непревзойденным искусством. А уж как она поет! Настоящий соловей!

— С каких это пор я… — попыталась возразить Эбби, но ее никто не слушал.

Сияющий Хорас уже с чувством хлопал сэра Чедвика по спине. Лишь Джонс Железный Кулак по-прежнему сидел с унылым видом.

— Выше нос, Железный Кулак! — сказал сэр Чедвик, заметив, как удручен Джонс. — Вы тоже не останетесь без работы. Мне понадобится костюмер.

— Раз так, я, пожалуй, съем еще порцию пикши с жареной картошкой, — обрадовался бывший боксер.

— Ох, неужели удача наконец пришла ко мне! — воскликнул Хорас. — Сэр, такое везение надо отпраздновать. Надеюсь, вы не откажетесь выпить кружку пива, а мисс Кловер — стакан лимонада. А после отправимся в пансион к миссис Гринбауэр.

— Кто ж откажется от славной кружки пива, старина! — сказал сэр Чедвик, отставляя пустую тарелку.

Пансион, носивший название «Морской пейзаж», находился вблизи от прогулочной набережной. Это было высокое здание, выкрашенное в белый цвет. Хорас поднялся на низенькое крыльцо, отпер дверь своим ключом и позвал:

— Где ты, мое сокровище? Я привел тебе постояльцев!

Миссис Гринбауэр спускалась по лестнице с подносом в руках. Она оказалась миловидной женщиной с пышными кудрями, дородностью не уступавшей своему супругу.

— Я как раз несу ланч мистеру Коуди, — сообщила она. — Травма не сказалась на его аппетите!

— Дорогая, позволь представить тебе наших новых гостей, — произнес Хорас, снимая свой цилиндр. — Моя жена, Глория Гринбауэр. Чарльз Стэнхоуп и мисс Эбби.

Миссис Гринбауэр опустила поднос на стоявший рядом столик и присела в легком реверансе.

— Очень приятно, мистер Стэнхоуп, — сказала она и добавила, приветливо улыбнувшись Эбби: — Насколько я понимаю, юная леди — ваша дочь?

— Нет, — покачал головой сэр Чедвик. — В данное время я являюсь опекуном мисс Эбби. Ее родители отправились в длительное морское путешествие.

— Надеюсь, вам у нас понравится, — вновь расплылась в улыбке миссис Гринбауэр. — Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты. Отличные апартаменты, рядом с теми, что занимают мистер О'Грасс с танцующими лепреконами.

— Танцующие лепреконы? — с интересом переспросила Эбби.

— Да, Пэт О'Грасс и его танцующие лепреконы — один из лучших номеров в нынешнем сезоне, — пояснил Хорас. — Вам предстоит выступать вместе с ними в летнем театре. Как вы уже, наверное, догадались, мистер О'Грасс и лепреконы прибыли с Изумрудного острова. [1]

Тут на лестнице раздался смех, оживленная болтовня, и в вестибюль вприпрыжку спустились семеро крошечных человечков. За ними шел еще один человек, обычного роста. Несмотря на молодость, он являлся обладателем длинной окладистой бороды и густых бакенбард. Вся компания была одета в зеленые шерстяные костюмы, шляпы, низко надвинутые на уши, и каждый держал в руке сучковатую прогулочную трость.

— А вот и мистер О'Грасс со своими маленькими коллегами! — воскликнул Хорас. — Позвольте, я вас представлю!

Когда все обменялись рукопожатиями, мистер О'Грасс произнес:

— Рад знакомству, очень рад! Желаю приятного дня. Увидимся!

И он побежал к входной двери, поторапливая своих лепреконов.

Миссис Гринбауэр с супругом проводили сэра Чедвика и Эбби на второй этаж. Хозяйка пансиона открыла одну из дверей.

— Вот ваша гостиная, — сказала она. — А по обеим сторонам от нее расположены спальни.

Гостиная оказалась просторной и уютной комнатой с эркером. Из окна открывался замечательный вид на море. Пол был устлан большим узорчатым турецким ковром, посреди комнаты стоял обеденный стол, покрытый зеленой суконной скатертью, а у окна — изящный письменный столик и два удобных мягких кресла.

Стены, оклеенные обоями с причудливым узором из роз, украшало несколько акварелей с видами Торгейта. Эбби заметила, что в центре стола находится какое-то приспособление, о назначении которого она не имела ни малейшего понятия.

— Превосходно, миссис Гринбауэр! — воскликнул сэр Чедвик, с явным удовольствием окинув комнату взглядом.

— А что это такое, мистер Гринбауэр? — спросила Эбби, указав на загадочную штуковину.

— А, это новомодная вещь, телефонный аппарат! — сияя от гордости, сообщил Хорас. — У нас тут останавливался один влиятельный импресарио из Лондона. Он и потребовал, чтобы мы установили здесь телефон.