Сергей Антонович обвязался веревкой и по-пластунски с топориком в руках пополз туда, где бушевал огненный вулкан.

Неожиданная и злая мысль пришла ему в голову: стать великаном и так дунуть на вулкан, чтобы он погас, как спичка в руках у «Пол-Сережи». Сергей Антонович улыбнулся, вспомнив друга. «Где он сейчас?»

Он не дополз до места. Веревка натянулась и поволокла его обратно.

— Всем в укрытие, — приказал командир отделения, не объяснив причины.

Сергей Антонович посмотрел вокруг и увидел башенный кран, неведомо когда и как появившийся на острове. Кран на острове? Зачем он? Ведь здесь не строили многоэтажных зданий.

Кран развернулся и понес стрелу навстречу пожару.

— Всем в укрытие! — еще раз крикнул командир отделения. Сергей Антонович пренебрег приказанием. Он продолжал наблюдать за краном. Из-за дыма, окутавшего Нефтяной остров, трудно было определить, какое сейчас время суток: не то утро, не то день, не то вовсе вечер. Но свету хватало, и Сергей Антонович разглядел ящик, подвешенный на стреле крана.

В ту же секунду из ящика, подвешенного на стреле, сверкнула молния и грянул гром. Сергей Антонович невольно втянул голову в плечи и зажмурил глаза. Когда же снова открыл их, то не увидел ни ящика, ни огня. Лишь струйки пара клубились на том месте, где бушевало пламя.

Что же произошло? «Взрыв убил огонь», — догадался Сергей Антонович. Сердце у него ликовало. Ах, если бы рядом был Сергей Николаевич...

Он, вероятно, так сильно желал этого, что в первую минуту даже не удивился, увидев Сергея Николаевича. Потом все же удивился: «Сергей... Что он здесь делает?»

Этот же вопрос он задал самому Сергею Николаевичу, когда заключил друга в могучие объятия.

— Его высочество сопровождал, — ответил тот, кивнув на кран. — Помнишь, когда великан дунет...

— Так это ты? — вскричал Сергей Антонович.

Пиротехник виновато улыбнулся.

— Великан! — Сергей Антонович одернул куртку, опаленную огнем, вытянулся и отдал другу честь.

Я никогда не видел живого гипнотизера. А мой друг Павка видел. И обещал показать мне.

Я места себе не находил, ожидая обещанного. Наконец, Павка сказал: «Смотри» — и уставился на меня, как портрет на зрителя.

— Видишь? — спросил Павка.

— Кого? — удивился я.

— Гипнотизера, — сказал Павка.

— Нет, — признался я.

— Он здесь, — сказал Павка.

— Где же? — засуетился я.

— Перед тобой.

— Ты? — опешил я.

— Точно, — сказал Павка. — Думаешь, вру?

Павка — гипнотизер... Это было так неожиданно, что я рассмеялся. Но Павка не обиделся. Даже обрадовался.

— Не веришь?.. — сказал он. — Сейчас поверишь. Хочешь спать?

— Нет, — сказал я.

— Сейчас захочешь, — сказал Павка и стал угрожающе размахивать руками.

Я подумал, что Павка хочет подраться, и, чтобы угодить другу, принял боксерскую стойку и стукнул его слегка по носу.

Но Павка неожиданно обиделся:

— Ты чего дерешься?

— А ты чего?

— Я не дерусь.

— А что же?

— Делаю пассы.

— Делаешь... что?

— Пассы... Стараюсь тебя усыпить.

Вон оно что! Теперь я знал, как себя вести. Сел на диван, привалился к спинке и притворился спящим. Павка был доволен. Я чувствовал это по его голосу. Он пугал меня крысой и ликовал.

— Вы спите... Спите... А крыса — черная, страшная — вылезла из норы и хочет укусить вас за ногу... Вы в страхе вскакиваете и в ужасе закрываете лицо руками...

Увы, я не знал, как ведут себя загипнотизированные. Павка не предупредил меня об этом. Поэтому я не вскочил, не закрыл в ужасе лицо руками, а как лежал, так и продолжал лежать, посмеиваясь в душе над Павкиной крысой. Стану я пугаться всякой твари!...

Это, видимо, насторожило Павку. Он-то знал, как ведут себя загипнотизированные. Поэтому, чтобы проверить мой сон, Павка вооружился вязальной спицей и... И если ему не удалось проткнуть меня насквозь, то только потому, что я вовремя открыл глаза.

— Ты разве не загипнотизирован? — удивился Павка.

— Загип... Загип... — поспешил я утешить друга, косясь на вязальную спицу. — А что?

— Тогда ничего... Тогда ты не должен чувствовать боли, — сказал Павка, снова берясь за спицу и прицеливаясь. — Загипнотизированные не чувствуют.

Вон оно что! Я, как ванька-встанька, вскочил на ноги и, на всякий случай, опять принял боксерскую стойку.

Павка удивился:

— Ты что? — спросил он. — Разгипнотизировался?

— Разгип... Разгип... — обрадованно закричал я. — Спал, спал и — вдруг разгип...